Коротко о разном

Коротко о разном
Оперный обозреватель

Степану Трезвинскому — 150 лет

10 декабря (по новому стилю) исполнилось 150 лет со дня рождения крупного русского баса Степана Евтропьевича Трезвинского. Он родился в селе Семигорье Киевской губернии в семье священника. Окончил Киевскую духовную семинарию, работал учителем в Нижнем Новгороде, пел в церковном хоре. В 1885-89 учился в Московской консерватории по классу пения у К.Эверерди и Д.Гальвани. Проходил стажировку в Италии.

С 1889 по 1928 был солистом московского Большого театра, где дебютировал в партии Зарастро в «Волшебной флейте» Моцарта. За годы своей работы в театре исполнил свыше 65 партий.

Участник мировых премьер опер «Сон на Волге» Аренского (1890), «Добрыня Никитич» Гречанинова (1903) и др. Был первым исполнителем в России партий Фафнера в «Зигфриде» Вагнера (1894), Нарбала в «Троянцах в Карфагене» Берлиоза (1899). Впервые исполнил в Большом театре роли Короля Рене в «Иоланте» Чайковского (1893), Андрея Дубровского в «Дубровском» Направника (1895), Кончака в «Князе Игоре» Бородина (1898), Чуба в опере «Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова (1899), Хундинга в «Валькирии» Вагнера (1902), Бурундая в «Сказании о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова (1908) и др.

В 1922-24 работал инспектором хора в Большом театре, в 1929-31 инспектором труппы Государственного оперного театра им. К.С.Станиславского. В 1925 ему присвоено звание Заслуженного артиста Республики (в заметке использована информация из 2-го тома словаря «Отечественные певцы» А.Пружанского).

Амбиции Римской оперы

Свой новый сезон оперный театр в столице Италии открыл на несколько дней раньше миланского. И это не случайно. Так задумано художественным руководителем Алессио Владом - как часть стратегии по укреплению престижа, репутации вверенного ему год назад театра, именитого и популярного, но все же уступающего по этим показателям и Ла Скала, и неаполитанскому Сан-Карло. Пришедшей на открытие оперного сезона публике – а это всегда в Италии главный праздник для меломанов – была представлена опера Россини «Моисей и Фараон». Главная изюминка – Риккардо Мути за дирижерским пультом. Его приглашение в Римскую оперу – тоже рассчитанный шаг. Влад не скрывает амбициозных планов: «большая проблема театра в прошлом заключалась в том, что опера не была в центре культурной жизни Рима. Мы должны решить ее, предложив публике качественный продукт». Это делать он намерен, возрождая традиции итальянского оперного театра, предполагающие основательные, тщательные репетиции, постоянную, серьезную работу дирижеров с певцами и хором.

По свидетельству обозревателя агентства Рейтер, на улицах столицы бушевали студенты, протестующие против правительственной политики в сфере образования, а в театре джентльмены в смокингах и дамы в меховых накидках пили в антрактах шампанское и бурно приветствовали выступление участников спектакля, настойчиво требуя повтора отдельных арий. Исполнители этого заслуживали: Ильдар Абдразаков, Соня Ганасси, Никола Алаимо и другие.

Памятуя, что Рим и Милан издавна между собой соперничают, и не только в музыке, один из журналистов назвал открывшийся оперный сезон «началом дерби». И не факт, что Ла Скала будет на финише первой. Ведь Риккардо Мути, похоже, прописался в Риме, где он будет зимой и весной дирижировать операми «Набукко», «Любовный напиток», «Богема», «Электра», «Битва при Леньяно» Верди.

Баренбойм - за реабилитацию Вагнера в глазах евреев

Даниэль Баренбойм за последнюю неделю отметился не только выражением солидарности с протестующими артистами. В одном из публичных выступлений он призвал «вывести Вагнера из тени, которую на него до сих пор отбрасывает германский нацизм». Он подчеркнул, что Вагнер на самом деле придерживался левых убеждений и уж никак не мог предвидеть Холокост. Нацисты и Гитлер превратили его в пророка своей идеологии, и это представление о композиторе по-прежнему влияет на умы и сознание многих.

Баренбойм вызвал возмущение ряда израильтян исполнением музыки Вагнера в Израиле в 2001 году. Последние его высказывания также не остались без ответа со стороны тех, кто поддерживает запрет на произведения Вагнера в Израиле. Руководитель одной из общественных объединений переживших Холокост Элан Штейнберг расценил заявление Баренбойма как «печальное свидетельство его морального поражения».

Le Monde об опере «Художник Матис» в Опера Бастий

Рецензент замечает, что это произведение Пауля Хиндемита не ставилось во Франции с 1951 года. Упоминаются обстоятельства, в которых оно сочинялось: приход нацистов в Германии к власти, преследование инакомыслящих, костры из неугодных книг… Многое из того, что композитор наблюдал, он иносказательно выразил в опере, героем которой стал выдающийся живописец немецкого Возрождения Матис Нитхардт Грюневальд, живший в эпоху крестьянских и религиозных войн, ожесточенных распрей и ненависти. Оперу запретили (на предполагавшейся в 1934 году премьере в Германии дирижировать должен был В.Фуртвенглер – прим. ред.), композитор покинул Германию, и впервые она была исполнена в Цюрихе только в 1938 году.

Постановщик Оливье, используя исторический контекст, вывел на сцену нацистских чиновников, охранников с собаками, макеты танков… Но это отнюдь не шокировало публику. Она хорошо приняла спектакль и даже «воздержалась от традиционного «бу-у-у», которым по обыкновению награждает почти каждую премьеру».

А вот состав исполнителей критику из газеты Le Monde решительно не понравился. Мелани Динер «совсем не годится для роли Урсулы». Мартина Вельшенбах в партии Регины «слишком подвывает, лишена какого-либо тембра». Надин Вайсман спела графиню «на удивление увядшим голосом». У занятого в титульной роли Маттиаса Гёрне нет «остроты и изюминки». И, пожалуй, только дирижер Кристоф Эшенбах, дебютировавший в Парижской опере, удостоился снисхождения: «неуверенно проведя первую картину, он в дальнейшем показал себя идеальным интерпретатором этой оперы».

Опера об одном из героев трагедии 9/11 будет поставлена в Сан-Франциско

Опера Сан-Франциско раскрыла некоторые детали, касающиеся нового опуса композитора Кристофера Теофанидиса «Сердце солдата». Опус повествует о реальном человеке, офицере по безопасности компании Morgan Stanley, который погиб в Международном торговом центре Нью-Йорка, спасая людей во время нападения террористов. Имя героя - Рик Рескорла. Либретто написала Донна ДиНовелли по книге с таким же названием Джеймса Стюарта. Постановку осуществит Франческа Замбелло, у пульта встанет Патрик Саммерс. Главного героя будет петь Томас Хэмпсон. Премьера запланирована на 10 сентября будущего года, в самый канун 10-летней годовщины страшной трагедии.

Опера «Собачье сердце» в London Coliseum. «Ты не прав, Филипп Филиппыч!»

Критики с любопытством восприняли оперу «Собачье сердце» российского композитора Александра Раскатова (живущего многие годы во Франции – прим. ред.) по знаменитому произведению Михаила Булгакова, показанную в конце ноября в Лондоне труппой Английской национальной оперы. Кейт Келлеуэй из газеты Observer отмечает, что музыка 57-летнего композитора «поразительно человечна» – она «дышит», «икает» (!), «задыхается». Она весьма «подсознательна», местами истерична, полна мрачных предзнаменований. Время от времени вырывается на простор лиризма и нежности. Постановщик Саймон МакБерни изобретателен и алогичен. Все критики отмечают замечательную работу четырех артистов, искусно управляющих куклой собаки, которая выглядит на сцене очень достоверно. Самых добрых слов заслужили исполнители партии Шарика (Шарикова в собачьем обличье) – контратенор Эндрю Уоттс и Елена Васильева (супруга композитора – прим. ред.), как, впрочем, и другие солисты (роль Шарикова-человека исполнил Питер Хоар, Преображенского – Стивен Пейдж – прим. ред.).

А вот обозреватель Guardian Лаура Барнетт, отдав должное спектаклю, пустилась на полном серьезе в рассуждения по поводу правомерности экспериментов профессора Преображенского. «Я никогда не слышала, чтобы когда-либо проводилась подобная операция с собакой», сообщает она читателям «на голубом глазу», и далее, ссылаясь на, видимо, хорошо знакомый ей собачий приют в местечке Battersea, пишет: «мы пытались учиться думать по-собачьи, изучать их язык, их взаимоотношения между собой. Мы виновны в своем стремлении приписывать собакам характеристики, свойственные человеку. Должна сознаться, что я сама иногда обряжала своего йоркширского терьера в мини-джемпер. На самом деле мы не должны этого делать, пусть собаки останутся теми, кто они есть – собаками»(?!). Добавить, как говорится, нечего!

0
добавить коментарий
МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ