На дворе давно уже трещат русские морозы: снега в Москве мало, зато Петербург засыпало изрядно… Тем не менее наше неспешное виртуальное путешествие по страницам воcпоминаний фестивального лета 2010 года мы завершаем только сейчас. Сам реальный вояж автора этих строк начался в последний день июля в Италии, в Риме, прямо «у стен Вечного города», затем на маршруте его следования были сделаны остановки в Мартина Франка, Мачерате и Пезаро, после чего, покинув Апеннины, автор сначала погостил в австрийском Зальцбурге, а затем – в немецком Байройте. Вся летняя поездка уложилась в месяц, однако «путешествие по волне ее памяти», в силу разных причин – как объективного свойства, так и непредвиденных обстоятельств нового, бурно начавшегося сезона в Москве – растянулось почти на четыре месяца! Наше подходящее к концу виртуальное путешествие мы предприняли в обратном порядке. Почему возникла подобная инверсия?

Вряд ли стоит искать в этом глубокий смысл – достаточно просто вспомнить, что все дороги, как известно, ведут в Рим. Несмотря на то, что в последнее время внимание к музыкальной жизни итальянской столицы «традиционно» перекрывается размахом и значимостью событий, происходящих в Милане, в главном оперном театре страны, Римская опера (Teatro dell’Opera di Roma) всегда была и продолжает оставаться одним из музыкальных оазисов Италии, а ее Летний сезон в Термах Каракаллы занимает одну из незыблемо важных позиций в музыкальной палитре итальянского фестивального лета. По этой причине известный афоризм вполне можно «подстроить» под нашу ситуацию: все дороги из Рима ведут в Рим. И после этого ничего уже не остается делать, как только пригласить наших читателей в Термы Каракаллы зимой.

Вечная и любимая Аида… Любимая, но неприкаянная Джильда…

Программа Летнего сезона 2010 года вобрала в себя одно балетное («Ромео и Джульетта» Прокофьева) и два оперных названия («Аида» и «Риголетто» Верди). Именно два вердиевских «хита» (один – позднего, другой, скажем так, среднего периода творчества композитора) и являются поводом наших заметок. Об этих поистине «народных» опусах Верди нам, кажется, известно доподлинно всё: каждую их ноту, каждую реплику любого из их героев мы знаем практически наизусть… Но, согласитесь: когда вам предоставляется возможность провести пару дней в Риме в конце июля – начале августа, и именно в эти дни в Термах Каракаллы дают оперу, то проигнорировать подобный «знак судьбы» решительно невозможно для любого меломана, пусть оный даже и видел не одну постановку этих признанных шедевров Верди. Но в настоящий период времени, когда музыкальный театр в Италии переживает не лучшие свои финансовые времена, присутствовало также и опасение совершенно иного рода. Дело в том, что именно в этом году был принят правительственный декрет (законопроект № 64 от 30 апреля 2010 года), серьезно урезавший государственные ассигнования на культуру, вызвавший недовольство «всесильных» театральных профсоюзов и спровоцировавший веерную волну забастовок с отменами спектаклей по всей Италии.

На сей раз из-за забастовки был отменен самый первый оперный спектакль нынешнего летнего сезона: не повезло «Аиде». Слава Богу, что в дни спектаклей, запланированных мною к просмотру, ничего «страшного» не случилось: они состоялись – и я смог на них присутствовать. Я нисколько не волновался за полное, исчерпывающее выполнение намеченной фестивальной программы, которая, вслед за спектаклями в Риме, предстояла мне в Мартина Франка, Мачерате и Пезаро. Мое «олимпийское спокойствие» было основано на том, что принципы организации и финансового управления этими уникальными фестивалями (каждого из них – уникального в своем роде) кардинально отличаются от принципов организации деятельности стационарных музыкальных театров Италии, работающих по системе оперных сезонов (stagioni lirici): ненавистным всему «роду меломанскому» итальянским профсоюзам до этих оперных институтов просто «не добраться»! В этом отношении летний сезон Римской оперы, хотя ему и присущи все признаки фестиваля, весьма уязвим, ведь формально его проведение – это не что иное, как прокат спектаклей по сезонной системе.

Нынешняя «Аида», показанная на открытом воздухе – постановка для здешних импровизированных оперных подмостков не новая. Заметим, редкие летние итальянские фестивали под открытым небом обходятся без «Аиды» («насквозь коммерческая» Верона, к примеру, просто вообще не может прожить без этого названия – и правильно, раз публика на него валом валит!). Напротив, «Риголетто» в нынешнем сезоне в Термах Каракаллы – постановка новая. Если масштабная эпичность и зрелищность «Аиды» просто идеально всегда вписываются в эстетику больших арен и огромных сценических пространств под открытым небом, то музыкально-лирической камерности и чувственной «пастельности» «Риголетто» подобная эстетика явно чужда, но несмотря на это, ради расширения репертуара, приходится идти на риск. В данном случае риск оказался вполне оправданным: постановку Ламберто Пуджелли в сотворчестве со сценографом и художником по костюмам Маурицио Варамо следует признать, с одной стороны, достаточно традиционной и рассудительно взвешенной, с другой, пожалуй, слишком уж условной и примитивной именно в части ее сценографии. Ничего интересного, с точки зрения режиссуры и организации специфически огромного сценического пространства, в ней нет, но и «с ног на голову» в этом спектакле ничего не поставлено, поэтому, по меркам засилья в современном музыкальном театре постмодернистских веяний, наверное, и это уже само по себе неплохо.

И всё же, такую характеристику качества постановки, как «добротность», применить к новой постановке «Риголетто» было бы явным преувеличением. Однако подобной оценки вполне заслуживает уже не раз прошедшая боевое крещение постановка «Аиды» (режиссер – Маурицио Ди Маттиа, сценограф – Андреа Мильо, костюмы – Анна Бьяджотти). Добротность этого спектакля выражается в минимуме объемного сценического реквизита, вполне действенных мизансценах, в общем сценическом фундаментально-реалистичном рисунке спектакля. Но отмеченная добротность вовсе не перегибает «палку чрезмерности» или, казалось бы, явно подобающей в подобных случаях постановочной роскоши, ибо никакой роскоши нет и в помине! Наоборот, массовые сцены решены весьма скромно, без привычной традиционной помпезности и пиршества красок. Вообще, театральная зрелищность обеих постановок – и «Аиды», и «Риголетто» – предстает несколько приниженной. Обе они, при своей несомненной толерантности к их сюжетным основам, кажутся почти «клонированными» близнецами. Кажется даже, будто нехитрую сценографию «Риголетто» создавали на базе конструктивных элементов «Аиды». Что ж, в условиях, когда музыкальные театры по всей Италии недосчитываются финансирования и борются за элементарное выживание, не будем слишком строги в этом отношении и, так скоро исчерпав постановочную тему, сосредоточимся на музыкальных аспектах, в которых позитивного было достаточно много.

Начнем с того, что за дирижерскими пультами обеих постановок стояли известные и весьма опытные маэстро – Донато Ренцетти в «Риголетто» и Даниэль Орен «Аиде». В условиях пленэра задача дирижера, на мой взгляд, заключается даже не столько в том, чтобы бороться за нюансы интерпретации (хотя в обоих случаях оркестр и хор Римской оперы звучали великолепно!), а чтобы на огромном сценическом пространстве элементарно собрать воедино и солистов, и хор, и оркестрантов, чтобы не дать им разойтись, как друг с другом, так и внутри групп оркестра и хора. И оба маэстро добиваются этого одинаково профессионально! Разница лишь в том, что дирижерский стиль Даниэля Орена – это всегда сгусток эмоций и психологического напряжения (вообще, интерпретация «Аиды» – это его фирменное, проверенное годами музыкальное блюдо). Напротив, почерк Донато Ренцетти в «Риголетто» более мягок и лиричен, его оркестр в большей степени интеллектуален и философичен, нежели безудержно эмоционален. Впрочем, стилистика «Риголетто» это и предполагает. Говоря о звучании оркестра и работе дирижера в условиях открытого сценического пространства, всегда надо делать скидку на то, что акустическая отдача их интерпретаций не всегда может быть в пользу последних. Но что поделать: это «весьма драматичное» противоречие – неизбежная плата за «романтику звездных ночей» и ни с чем не сравнимое ощущение уникальности фестивального присутствия.

Из певцов прежде всего, следует отметить темнокожую американку Тичину Вон (Tichina Vaughn) в партии Амнерис, обладательницу густого, вязкого, насыщенного поистине демонической мощью меццо-сопрано, в котором при его вполне уверенной подвижности совершенно четко ощущается контральтовая выразительная бездна. Среди всего состава солистов «Аиды» эта Амнерис, несомненно, была персонажем номер один. Вторым номером, и это также не вызывает сомнений, идет хорошо нам знакомый отечественный баритон Сергей Мурзаев (Амонасро). Я с большим удовольствием отметил для себя, что певец находится по-прежнему в хорошей вокальной форме, а его несколько форсированная манера звукоизвлечения (что водилось за певцом всегда) в условиях пленэра, к счастью, оказалась практически снивелированной. Несомненно, в вокальном рисунке певца присутствовала та заветная «итальянскость», которая органично вписывала его в общий ансамбль солистов спектакля. С главной партией на этот раз не повезло, ибо небольшой и явно лирический голос Раффаэллы Анджелетти едва ли был способен обозначить ее величественные контуры, ведь партия Аиды, как известно, требует насыщенности драматического воплощения. В целом неплохое впечатление своей трактовкой партии Радамеса оставил Пьеро Джулиаччи – вполне грамотный, «культурный» певец, хотя фактура его голоса и лишена истинного благородства и яркого психологического драматизма тенорового звучания: в нынешний век кризиса итальянских драматических теноров вполне приходится довольствоваться услышанным.

Достаточно «бесконфликтный» в вокальном отношении состав продемонстрировала постановка «Риголетто». Болгарский баритон Владимир Стоянов был хорош на уровне «чисто вокального», а не всеобъемлющего музыкально-драматического воплощения образа: в слушательском подсознании глубинный психологический нерв вердиевского архетипа страдающего отца – одного из вершинных шедевров творчества композитора! – так и не запульсировал… В партии Джильды предстала одна из известных «белькантисток новой волны» австралийка Джессика Прэтт (Jessica Pratt), ныне обосновавшаяся в Италии и совершенствующая свое мастерство под руководством Лейлы Куберли. Несомненно, трактовку этого лирически светлого образа Верди с полным правом можно отнести на счет вокальных удач певицы, однако в нем хотелось бы услышать гораздо больше теплоты и мягкости: всё же пока на трактовке этой роли лежит некий оттенок сухой схематичной «брутальности», что заставляет думать больше о рациональном, нежели о романтически возвышенном. Наконец, в партии Герцога Мантуанского предстал молодой испанский тенор Селсо Альбело, еще один претендент на «новую исполнительскую волну» бельканто. Хотя в голосе певца и обнаруживается наличие достаточно приятной благородно-лирической фактуры, всё же в целом он недостаточно подвижен и легок, а его тесситурные возможности явно не беспредельны, но партия Герцога в том виде, как она прозвучала в обсуждаемой постановке, – вполне неплохая заявка на ее постижение, но над вокальными нюансами и стилистикой звуковедения еще надо скрупулезно и методично поработать.

Воспоминания о летнем сезоне Римской оперы в Термах Каракаллы плавно перетекают в события продолжающегося сезона этого года, происходящие на основной стационарной сцене. Главным из них в первой декаде декабря стал приход в эти стены Риккардо Мути с новой постановкой «Моисея и Фараона» Россини. Для исполнителя ее главной партии Ильдара Абдразакова это уже третья по счету (после Милана и Зальцбурга) постановка названного французского шедевра Россини, в котором наш прославленный бас выходит на сцену под руководством знаменитого итальянского маэстро. На этой «сторонней», но явно оптимистичной ноте, когда на дворе зима, а планов следующего летнего сезона в Термах Каракаллы нет даже и на бумаге, мы и заканчиваем наше затянувшееся виртуальное путешествие – путешествие по музыкальным европейским фестивалям. Заканчиваем, но через год надеемся снова вернуться…

На фото (предоставлены пресс-службой Teatro dell’Opera di Roma):
«Аида». Сцена из спектакля.
«Риголетто». Сцена из спектакля.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru