«Идоменей» писался в традиционном жанре итальянской оперы-сериа, когда Моцарту было всего лишь 24 года для придворного карнавала в мюнхенской резиденции баварского курфюрста. Честолюбивый молодой человек, он воспользовался случаем, чтобы показать силу и мощь своего таланта. Kомпозитор стремился не разрушить жанровый канон, а, скорее, преобразовать его изнутри. Увертюру к опере-сериа обычно пишут с трубами и литаврами – всё это налицо, но у Моцарта увертюра - не просто помпезное вступление, а страстная поэма о противостоянии Рока и Жертвы.

Либретто Джамбаттисты Вареско (придворного капеллана в Зальцбурге) было заимствовано из трагедии Антуана Данше (послужившей также источником для одноименной оперы Андре Кампра) и основано на преданиях мифологической Эллады. Мотивы рокового обета божеству встречаются  еще в ветхозаветной Книге Судей.

Опера-сериа состоит в основном из вереницы арий и изредка вкраплённых ансамблей. Моцарт же превращает этот «концерт в костюмах» в ряд психологических портретов и драматических диалогов, предельно индивидуализируя каждый образ. И даже традиционная счастливая развязка с «богом из машины» – тоже не совсем дань оперным условностям. В ней звучит искренняя вера Моцарта в то, что истинные боги справедливы и милосердны, а Судьба не столь уж слепа, как это иной раз кажется.

Смелая изобретательность и новизна продолжают захватывать зрителей и сегодня, несмотря на то, что за успешной премьерой в 1781 году последовали немногочисленные постановки в XIX веке.  Мюнхенская же постановка оказалась единственной при жизни Моцарта. А начало XX столетия принесло неутешительный вердикт знатоков: музыка гениальная, но жанр устарел и вернуть на сцену это произведение невозможно.

Однако, во второй половине прошлого века началось возрождение «Идоменея», и к нашему времени он стал на Западе одной из самых популярных классических опер.

Томас Хенгельброк основал «Balthasar Neumann Ensemble» в 1995 как профессиональное сообщество выдающихся солистов и музыкантов, чтобы исполнять музыку используя инструменты того периода, в котором она была написана. Вдохновленный Бальтазаром Нойманом, Хенгельброк борется за интенсивное взаимодействие музыки и других искусств. Одной из причин успеха в этот вечер была ошеломляющая игра оркестра на инструментах галантного века. Хенгельброк уверенно, с артистизмом и удовольствием вел концерт, часто артикулируя вместе с солистом или хором.

Вечером 11 июня, в день рождения королевы Елизаветы II, «Идоменей» прозвучал на сцене зала «Барбикан». Главную роль исполнял  австралийский тенор Стив Дэвислим, к которому присоединяется захватывающее молодое шведское сопрано Камилла Тиллинг. Статью Идоменей, невзирая на длиннополый сюртук с красным подбоем, не вызывает ассоциаций с царем Крита. Но когда Дэвислим пел, особенно в дуэте с Илией - все сомнения исчезали. Эмоциональность его голоса, волнения за сына, внутренние, психологические конфликты были переданы с большой силой. Тиллинг прекрасно соответствовала изящной линии музыки, рисующей ее образ.

Анна Катерина Антоначчи заменена Тамар Ивери в роли Электры, дочери царя Агамемнона. Не знаю, как спела бы звездная примадонна Антоначчи, но Ивери справилась с ролью замечательно. Дочь известного грузинского баритона Автандила Джавакишвили, Тамар Ивери своим богатым, красиво окрашенным голосом с легкостью дает понять все тонкости душевных переживаний ее героини. Ее лирическое сопрано, полное муки неразделенной любви и ревности, тронули каждого, сидящего в зале. Преследуемая фуриями ревности, она пронзает себе грудь кинжалом. Ария «D’Oreste, d’Ajace» окончилась шквалом аплодисментов.

Кристина Далетска, выросшая во Львове, с 4-х лет учившаяся играть на скрипке и исполнявшая на ней концерты Мендельсона, Бетховена и Чайковского с оркестром еще до своего 18-летия, создает образ Идаманта. Она была очень лирична и нежна, чуть, может быть, даже слишком. Но это и понятно: ведь даже в замечательном брючном костюме она всё же не мужчина. Как и Кристина Далетска, дебютировавший в Европе в 2008 году Вирджил Хартингер в роли Арбаса, друга Идоменея, оставил приятное впечатление.

Не обошлась концертная премьера и без маленьких происшествий: после перерыва перед третьим актом, уже взойдя на сцену и получив свою порцию аплодисментов, Томас Хенгельброк попросил у зала секундочку и, легко сбежав по ступенькам, вернулся с нужной партитурой. И снова был встречен аплодисментами. По неведомой причине перестала работать подсветка пюпитра у контрабасов. И вот звучит квартет «Andro ramingo e solo» (Идоменей, Илия, Идамант, Электра), а за спинами солистов отчаянно жестикулируя, размахивая руками и смычком, самый темпераментный из двух контрабасистов пытается привлечь  внимание осветителя. Наконец-то ему это удается, и дают полный свет на сцену, что вызывает улыбки у публики и скрипок и легкое недоумение у поющего квартета.

Вашей же покорной слуге стало много удобнее делать пометки по ходу концерта. После этого маленького происшествия, речитатив «Volgi intorno lo sguardo» в исполнении Доминика Вортига (Верховный жрец Нептуна) показался несколько бледным.

По мнению австрийского императора Иосифа II, в «Идоменее» очень много нот и слов, но, безусловно, каждая музыкальная фраза здесь дышит гениальностью. И в этой опере мы слышим то, что потом услышим у Верди, у Чайковского, у веристов. То есть Моцарт шагнул далеко вперед своего времени. И его произведение имело огромное значение не только для музыки, но и для европейской культуры в целом. Моцарт впервые использует здесь прием «сквозного развития»: в этой опере очень мало номеров, которые завершаются — каждый следующий вытекает из предыдущего номера. Здесь музыка поставлена на службу драматургии.

Это было незабываемое удовольствие - сосредоточиться на звуке. С музыкальной драмой этой ясности и интенсивности не нужно ни декораций, ни костюмов. Не знаю, что скажут строгие лондонские критики, но я ставлю смелые «четыре звезды»: от концерта в «Барбикане» осталось прекрасное послевкусие.

На фото:
лондонский «Барбикан»

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru