В Концертном зале им. Чайковского в рамках абонемента «Звезды мировой оперы в Москве. Звезды Нового Света» прошел концерт американского баритона Скотта Хендрикса в сопровождении Государственного симфонического оркестра «Новая Россия» под управлением Мэттью Уиллиса (Великобритания).

Скотта Хендрикса и Мэттью Уиллиса мы с подругой, голландской певицей, совершенно случайно нагнали на улице после концерта. Я не сразу признала в двух типичного вида западных туристах в спортивных куртках с рюкзаками и чемоданом-тележкой, бодро шагавших по направлению к метро, певца и дирижера, только что выступавших в КЗЧ. Мы обратили на них внимание, уловив обрывки фраз из разговора: ребята, как и мы, увлеченно обсуждали концерт, и мы невольно прислушались. А, прислушавшись, пригляделись и, конечно же, не устояли перед искушением заговорить.

Все-таки не каждый день сталкиваешься с такой подкупающей простотой поведения: никаких тебе лимузинов к подъезду, Хендрикс даже не удосужился переодеть до блеска начищенные концертные туфли — ужасно забавное зрелище в сочетании с рюкзаком и вязаной шапочкой. Музыканты охотно включаются в беседу. «Лучший концерт в моей жизни! Отличный оркестр и фантастическая публика, они так потрясающе принимали каждую арию!» — с энтузиазмом откликается спортивный крепыш Хендрикс. Видно, что он тронут и удивлен вполне искренне. Невысокий юный и застенчивый британец Уиллис молча улыбается, он тоже доволен тем, как прошел вечер. Расстаемся, разумеется, в лучших чувствах. Переглянувшись, мы с подругой восклицаем почти одновременно: «Ну и как теперь писать критическую статью про таких милашек?!»

Сантименты сантиментами, но вот что мне подумалось. Порой бывает полезно неожиданно столкнуться с артистом в неформальной обстановке, когда ему не приходится «держать лицо» на сцене или перед журналистами, чтобы понять одну очень простую истину: артисты тоже люди. Они добросовестно работают, выкладываются по полной и хотят обратной связи, выступление для них — это стресс и уязвимость, когда в относительно краткий промежуток концерта для нашего удовольствия (или неудовольствия) спрессованы опыт, часы подготовки, талант, амбиции, эмоции… Когда видишь объемную картинку, снобизм уступает место элементарному человеческому пониманию (ну и что с того, что, положим, трубач в оркестре малость «слажал» соло; с кем не бывает, устал, да и труба, известное дело, инструмент коварный…).

«Техасский рейнджер» Скотт Хендрикс и на сцену выходит по-спортивному пружинисто, в свободной рубашке, без всякой помпезности. В Россию он, конечно же, привез, в том числе, русский репертуар — арии из «Евгения Онегина» и «Пиковой дамы». В целом программа концерта была составлена таким образом, чтобы продемонстрировать все разнообразие вокальных и сценических возможностей певца: от лирической возвышенности в романсе вагнеровского Вольфрама и эротического томления в арии Ирода из «Иродиады» Массне до драматически-страстных сцен из «Дона Карлоса» и «Андре Шенье»; от романсовой напевности арии князя Елецкого до почти разговорных, опирающихся на текст едва ли не больше, чем на музыку, арий Онегина и ревнивца Форда.

Хендрикс — прекрасный актер, живой, выразительный и вдобавок великолепно артикулирующий на четырех языках. Например, русское произношение оказалось превыше всех похвал — отчетливое, выпуклое (такое и с русскоязычными певцами случается нечасто). Другое дело, что для мелодически весьма нетривиальной отповеди Онегина этого недостаточно, тут еще и необходимо глубоко понимать пушкинский текст, следовать за его внутренней логикой… С этим Хендрикс справился не вполне — монолог прозвучал несколько уплощенно, но зато ария Елецкого и ариозо Онегина (номер, заготовленный на бис) с их взволнованной красивой мелодичностью, где музыка сама подсказывает интерпретационные ходы, певцу удались отменно.

С самого начала стало понятно, что с особенным любопытством ждать нужно арию Форда — хорошему актеру тут есть, где разгуляться, в стихии комического драматизма, словесного бурлеска и мелодекламационности. Хендрикс этих ожиданий не обманул: певец с такой маскулинной энергией явно более органично ощущает себя в пространстве драмы. Правда, напор не всегда на пользу там, где, помимо экспрессии, нужен еще и лиризм с его тончайшими нюансами переживаний. Так, в сцене смерти Родриго (исполнявшейся Хендриксом в оригинальной, французской, версии) страстность и взволнованность переданы были очень убедительно, но вот более нежные оттенки скорби, постепенного угасания жизни таким широким мазком «писать» все-таки сложновато…

Скотт Хендрикс — крепкий профессионал, обладатель красивого и подвижного, но не сказать чтобы очень уж большого, свободного и тембрально насыщенного голоса. Более интересной стратегией было бы найти для подобного голоса (и подобного актерского темперамента с яркой комедийной окраской) соответствующий выигрышный репертуар. Например, моцартовские персонажи с комическим «уклоном» — Лепорелло, Папагено, Фигаро — прямо-таки созданы для этого американского баритона. Но в творчестве Хендрикса преобладает скорее стратегия спортивных достижений: спеть максимальное количество баритональных партий, от барокко до современной музыки, покорить, наряду с Монтеверди, все вагнеровские и вердиевские рубежи. Певец чрезвычайно востребован повсюду на мировых оперных сценах и концертных площадках в Европе, Америке, Канаде, ему предстоят дебюты в «Метрополитен-опере» и «Ковент-Гардене». Невольно задумываешься: легко ли выживать певцам в условиях такой гонки? Ведь «спортивный» подход, увы, уже довольно-таки очевидным образом сказывается на голосе: Хендрикс явно изо всех сил стремится раздвинуть природные вокальные рамки, форсируя вибрато, доводя крещендо до предела возможностей, почти что до разрыва аорты, когда краснеет лицо и бьется жилка на виске… Прямо, ей-богу, сердце замирало…

Мэттью Уиллис, молодой британский дирижер, уже успел зарекомендовать себя во многих интересных проектах, сотрудничал с известными певцами и оркестрами как в Англии, так и за ее пределами. Оркестром «Новая Россия» он управлял очень серьезно, иногда от старательности даже подпрыгивая и забавно надувая щеки для духовых, но, пожалуй, немного робко. Громкозвучность, столь милую сердцу русских музыкантов, ему не всегда удавалось держать в узде, особенно в вагнеровских и рахманиновских номерах (Из моих личных маленьких огорчений: вступление к III действию «Лоэнгрина» не было доиграно до лейтмотива запрета, мгновенного тревожно-завораживающего диссонанса к общей радостной свадебной теме… Но это, конечно, уже дело вкуса). Впрочем, в целом оркестр звучал объемно и празднично, и остается только порадоваться удачному подбору в программе таких никогда не увядающих «хитов», как увертюры к «Набукко» и «Руслану и Людмиле».

Ссылки по теме

• Просто хороший концерт

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru