«Набукко» в «Ковент-Гардене» — совместная постановка Королевской Оперы и «Ла Скала», которая начала свою жизнь в Милане в феврале этого года.

Третья из двадцати шести опер Верди, «Набукко» — классический пример молодого Верди – энергичная и зажигательная музыка, монументальные хоровые сцены, без которых не обходится ни одно действие. Именно хор в этот вечер дает накал всей постановке, начиная с первой ее минуты. Превалирование мажора над минором, даже при том, что сцены – печальные, если не трагические. И окончательно – жизнеутверждающая музыка, символизирующая веру в грядущее спасение, обновление.

Сочинение – неоднозначное, и, полагаю, это была нелегкая задача для режиссёра Даниэле Аббадо сделать ее привлекательной для современного зрителя. Но мне понравилось, что эта продукция лишена исторической ссылки, и ее легко можно привязать, в принципе, к любой ситуации изгнания и угнетения.

Даниэле Аббадо проводит параллель со случаями религиозной ненависти, существующими на протяжении веков, но не так ясно и очевидно, чтобы кто-то мог обидеться. Хотя напрашивалась параллель с современной ближневосточной политикой, а большая группа ссыльных в костюмах середины 20-го века, и то, как снимали с себя они эти одежды, явно напомнила Холокост.

И не только религиозным/национальным противостоянием напомнила она мне «Аиду»: это также и любовный треугольник — две принцессы-соперницы и полководец, но в «Набукко» Верди сознательно лишил любовников – Фенену (дочь вавилонского царя) и Измаила (племянника властителя Иерусалима) индивидуальных любовных арий.

Декорации Алисон Читти представляли собой Стоунхендж, но в огромной, на всю сцену, песочнице. Удивительно, что дизайнеры не подумали о том, что песчаная пыль, поднимаемая многочисленной массовкой, хором, – не самый лучший друг для голосовых упражнений. Периодически шел видеоряд Луки Скарзеллы, вроде бы копирующий декорации и происходящее на сцене, но только все там было убедительнее, чем в сценическое действии.

Состав солистов был весомым. В роли вавилонского царя был задействован баритон Лео Нуччи, уже отметивший свое 70-летие. Но если вначале он был убедителен, то во второй части скорее напоминал, при всем моем уважении к ветерану, состарившегося Иванушку-дурачка, а не могущественного царя, и это – разочаровало. Последние четыре спектакля в конце апреля его заменит Пласидо Доминго. Полагаю и надеюсь, что ему удастся справиться с этой ролью лучше, равно как и с баритоновой тесситурой партии.

Интересно и трогательно был исполнен хором еврейских рабов, образовавшим большой круг, знаменитый «Va Pensiero» — умная визуальная расстановка солистов приподняла этот эпизод до кульминационного, эмоционально-насыщенного размаха. Пожалуй, эта часть оперы, да моменты, когда на сцене появлялась Абигайль, стали наиболее выразительными, запоминающими, эмоциональными во всей постановке этого «Набукко».

Образ Абигайль, великолепно воплощенный украинской сопрано Людмилой Монастырской, в чем-то напоминает Амнерис. Людмила была удивительна! Ее бесстрашное пение – однозначно – было лучшим и запоминающимся за весь вечер.

Вокальная партия, с которой блистательно справляется Монастырская, – непроста и весьма виртуозна. Диапазон у этой героини варьируется от си малой октавы до до третьей. Мне, слышавшей два года назад Людмилу Монастырскую в «Аиде» и в «Макбете», пришлось вновь удивляться глубине, силе, мощности ее голоса, и в то же время – элегантности, а также – на этот раз - очень выразительной драматической игре певицы: с ее любовью к Измаилу и стремлением возвыситься. Без сомнения, украинское сопрано нашла свою роль, которую, кстати, в силу ее сложности, немногие певицы пытаются освоить.

Марианна Пиццолато, как истинная дочь Набукко (Фенена), и Андреа Каре, как ее возлюбленный (Измаил), пели и смотрелись хорошо – мне трудно что-то добавить к этому.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru