Кто ждал открытия самого «старого» европейского оперного фестиваля под открытым небом премьерой, испытал разочарование. 93-й фестиваль Арена ди Верона, как, впрочем, и следующий за ним фестиваль 2016 года, премьер не предусматривают. Причина, как водится, в экономических трудностях. Кто вспоминал пушкинскую фразу, адресованную Россини «он вечно тот же, вечто новый», которая порой подходит Арене, должен был с чувством некоторой грусти констатировать: к фестивалю-2015 подошла бы только первая часть меткой фразы…

В вечер открытия фестиваля показали «Набукко» в постановке Джанфранко Де Бозио, который в течение ряда лет был интендантом веронского предприятия по обслуживанию туристов операми (прошу читателя поверить, моя ирония незлая). Соавтором Де Бозио в «Набукко» был его старый друг и коллега, архитектор Ринальдо Оливьери, незабываемый direttore degli allestimenti scenici (кто-то вроде начальника постановочной части).

История этого «Набукко», ныне законно признанного «историческим», похожа на длинный роман, в котором драматические перипетии заканчиваются счастливым концом. Премьера спектакля восходит аж к 1991 году, потом его возобновляли в 1992, 1994, 1996 и 1998 годах, и он пользовался неизменным успехом у публики. Около полутора десятка лет назад декорации погибли во время пожара склада, на котором они хранились, и возрождению «Набукко» в 2011 году спектакль был обязан помощнику Оливьери Анджело Финаморе, который сохранил все материалы и чертежи веронского архитектора. Миланская фирма Fiore в течение многих лет берегла эффектные костюмы Паскуале Гросси, сверкающие золотом, завораживающие особыми оттенками красного и синего цветов.

И вот старому «Набукко» пришлось открыть девяносто третий по счету фестиваль в Арена ди Верона. Идея Оливьери поместить в центр огромной сценической площадки вавилонскую башню-зиккурат, вдохновленную известной картиной Брейгеля, и по прошествии многих лет производит эффектное впечатление. В финале башня рассыпается на куски, символизируя моральное поражение жестокого Вавилона (ныне сценография сильно упрощена и облегчена по сравнению с вариантом 1998 года в соответствии с новыми требованиями Археологического управления). Спекталь Оливьери-Де Бозио не имеет ничего общего с «режоперой» и поставлен в доминирующем в Арене стиле kolossal: на огромном пространстве действуют грандиозные массы и большую роль играют такие традиционные для Арены эффекты, как шествия, расставленные симметрично и на одинаковом расстоянии друг от друга артисты миманса, ползущий пар, сверкание молний и пылание факелов. Маститый режиссер, хорошо знающий все особенности и опасности такой уникальной сценической площадки, как Арена ди Верона, умело управляется с бесчисленной армией участников, но спектакль остается серией живых картин. Впрочем, статичность и ораториальность в самой природе третьей оперы Верди, а величественная красота зрелища неоспорима.

Как и при последнем возобновлении «Набукко» в 2011 году, за пультом стоит болгарский дирижер Юлиан Ковачев, без которого летний сезон в Вероне трудно представить. В том, как он ведет за собой веронский оркестр, момент интерпретации выражен слабо и, пожалуй, можно говорить о красивом и корректном тактировании. Ковачев дирижирует деликатно, с внимательно относится к певцам, подчеркивает «белькантистские» аспекты партитуры раннего Верди, хотя и не стремится сгладить ее грубоватость и неровность.

Публика, пришедшая на «Набукко», прежде всего ждет исполнения прославленной хоровой страницы «Va’ pensiero» и хор Арена ди Верона полностью оправдывает ее ожидания. Это ритуал, который повторяется каждый год, когда на афише стоит «Набукко», носит поистине волшебный характер. Настоящая большая музыка. Хор Арены заслуживает слов самого искреннего восхищения (хормейстер Сальво Згро).

Как всегда в Арене, спектакль обеспечивается несколькими составами. Автору пришлось слушать один из них, очень достойный. Абсолютным лидером предстает украинский бас Виталий Ковалев в партии пророка Захарии, большой, красивый, объемный голос с каким-то особым бархатным, утешающим и, если так можно выразиться, «комфортным» оттенком.

Далибор Йенис, который за годы карьеры освоил различные территории (выступает и в моцартовском, и в россиниевском, и в вердиевском репертуаре), достойный Набукко, хотя его интерптерация представляется бледной, если вспомнить «исторических» исполнителей роли вавилонского царя, а среди них – Ренато Брузона и Лео Нуччи.

Сюзанна Бранкини - Абигайль наделена голосом неидеальным – немаленьким, но уж слишком «шершавым», царапающим ухо, невыровненным. Ее спасает яркость личности, сильные «демонические героини» – ее конек.

Удачную пару составили Нино Сургуладзе – Фенена и Алессандро Фантони – Измаил.

Вечер вовсе неплохой, в основном благодаря чудесному хору Арена ди Верона и Виталию Ковалеву. Жаль, что в партере зияет множество пустых кресел.

В течение многих лет в Арена ди Верона автор наблюдала работу замечательного аргентинского сценографа и режиссера Хуго Де Ана (как часто бывает, более сценографа, чем режиссера) и всегда эта работу вызывала у нее энтузиазм. Его «Набукко» 2001 года незабываем. Нынешняя «Тоска» при ее появлении в 2006 году была великолепной, к тому же ее украшал звездный состав: Фьоренца Чедолинс - Тоска и Марсело Альварес - Каварадосси. От голоса Руджеро Раймонди уже тогда почти ничего не оставалось, но артист Раймонди в роли Скарпиа был на высоте. И вот постановка Де Ана снова появляется на подмостках Арены, производя странное впечатление.

Все осталось, как было когда-то, декорации и, наверное, мизансцены. Стиль «гран-гиньоль» все тот же. Душная и устрашающая атмосфера тоже, как и грандиозная сценография, включающая наклонную панель и огромные голову и руку Ангела из замка Сант-Анджело в Риме. Но спектакль течет слишком медленно, без нерва, как-то безжизненно, словно из него выпустили кровь… да простится автору это сравнение!

Что касается состава певцов, то нельзя войти в одну и ту же реку… Элена Росси – не Чедолинс, а Марко Берти – далеко не Альварес. Нынешние исполнители превратили «Тоску» в самый ординарный спектакль для случайных туристов... автор утверждает это с горечью! Элена Росси наделена неплохим голосом приятного тембра, способна доставить удовольствие своим легато, но для Тоски у нее не хватает стати. Тоска – дива, любимица королевы, почти всегда присутствующая на сцене, женщина, наделенная огромным эротическим обаянием, способная «управлять» мужчинами, которых она любит и ненавидит. Она сгорает от страсти, ревнует, убивает, кончает жизнь самоубийством... Вместо этого на сцене мы видим, быть может, милую даму и даже неплохую вокалистку, но, как принято говорить в Италии, la classe non è acqua. С Марко Берти дело обстоит еще хуже. Певец из Комо, нечто вроде «рабочей лошадки», который почти всегда выступает в Арене во время летнего сезона, лишен индивидуальности. Берти считается незаменимым для партии Радамеса в «Аиде» и поет все прочие трудные теноровые партии, но его голос за время карьеры поизносился. Если и раньше артист не доставлял особого удовольствия, то в своей нынешней форме доставляет огорчение: звук неоднородный, порою блеющий, верхние ноты натужны. С точки зрения театральности Берти вызывает горький смех: вместо молодого и пылкого любовника и неосторожного сторонника Римской Республики и Наполеона на сцене грузный немолодой синьор с усами, каких несметное количество заседает в барах по всему Апеннинскому полуострову. Амброджо Маэстри один из лучших баритонов современности и превосходный артист, для него роль Скарпиа подобно фраку, сшитому по мерке искусным портным. Гигант Маэстри (ростом под два метра) являет начальника римской полиции в неразрывной связи элегантности, сарказма и садизма. Его голос и интерпретация сродни его облику: крупная подача звука, который без усилия заполняет «зал», отчетливость вокальной линии, безупречность фразировки.

Если из «Тоски», кажется, ушла жизнь, то в «Севильском цирюльнике» в постановке того же Хуго Де Ана она все еще бурлит, хотя разница в возрасте между спектаклями всего один год (премьера 2007 года). Кокетливый сад-лабиринт наподобие регулярного французского парка, где аккуратно подстриженные кусты ослепляют свежестью зелени, а на кустах сидят разноцветные бабочки, не говоря уже о роскошных розах, так и зовет войти в него. Именно в этом неповторимом саду Де Ана развернул действие «Севильского цирюльника». Спектакль живой, веселый, красочный, персонажи одеты в оригинальные костюмы и для каждого из них режиссером придуманы симпатичные детали.

В «Цирюльнике» количество персонажей ограниченно, а сцена Арены огромна, поэтому Де Ана привлек к работе над спектаклем Леду Лойодиче, известную своими работами по сценическому движению в оперных постановках. Количество мимов и танцовщиков впечатляет; возможно, их даже слишком много, на сцене беспрерывно что-то двигается, мельтешит, играет и сверкает. В россиниевской опере задействовован великолепный состав, все исполнители – специалисты высокого класса в данном репертуаре, хорошо известные завсегдатаям Rossini Opera Festival в Пезаро. И не просто специалисты, но настоящие звезды: Джессика Пратт, Бруно Де Симоне.

«Севильский цирюльник» редко появляется в Арена ди Верона (постановку Де Ана прокатывали в 2009 и 2011 годах) и всего один раз, в далеком 1948-ом году, партию Розины пело, как положено по партитуре, меццо-сопрано (у Россини контральто), знаменитая Джульетта Симионато. На протяжении же всей истории «Цирюльника» на подмостках Арены все Розины были сопрано: Чечилия Газдиа, Анник Массис, Александра Курзак. И вот явилась австралийка Джессика Пратт, одна из наиболее ярких колоратур нашего времени. Первый раз в роли Розины и первый раз в Арена ди Верона.

Пратт снискала большой личный успех, эта певица не только мастерица-кружевница бельканто, то красивая женщина и умеющая развлекаться на сцене актриса. Необходимо отметить, что публика, особенно завсегдатаи Пезаро, привыкла к «филологическому» «Цирюльнику», к дотошному исполнению всех написанных Россини речитативов и к оригинальной арии героини в сцене урока пения. Что касается Арены, то нет ничего более противоположного пезарской традиции. В сцене урока пения Джессика Пратт исполнила известные меломанам вариации Генриха Проха, без которых не обходились колоратурные дивы прошлого. Исполнила, ошеломив публику чистотой интонации, каскадами виртуозных пассажей, напоминавшими неудержимый горный водопад, сверхвысокими нотами и т.д. и т.п. Каватина Розины предстала в виде вариаций, цель которых была та же самая – поразить, если не ослепить публику совершенно фантастической, превосходящей самое смелое воображение виртуозной техникой. Но в том, что касается остального, Пратт обнаружила некоторую уязвимость: пространство Арены было для ее голоса слишком большим, многие куски звучали тускло, и звук порой терялся.

Марио Касси, артист молодой, привлекательный и динамичный, певец с голосом светлым и превосходной школой, доставил немало удовольствие в роли Фигаро.

Антонино Сирагуза – абсолютная гарантия качества, когда речь идет о многих партиях россиниевских теноров – не разочаровал и на огромных пространствах веронского амфитеатра. Его нежный и воспитанный тенор звучал безупречно корректно, что не исключало тонкой иронии и вкуса к игре. Слушатели смогли насладиться даже труднейшей арией «Cessa di più resistere», на что многие коллеги Сирагузы не отваживаются.

Бруно Де Симоне ныне уже нечно вроде иконы, когда речь идет о роли Дона Бартоло. Роберто Тальявини в партии Дона Базилио порадовал глубоким и приятным басом, заворожил красотой картилены и восхитил стилистической тонкостью. Очень хороши были компримарии, Николо Чериани - Фьорелло и Амброджо и Сильвия Бельтрами – Берта. От исполнения арии “Il vecchietto cerca moglie” публика попросту умерла от смеха.

Джакомо Сагрипанти – еще один дебютант, ему, как и Джессике Пратт, пришлось померяться силами с пугающим пространством Арены. Нельзя сказать, что молодой дирижер вышел из этой борьбы победителем: в живости, блеске и чувстве юмора ему отказать было трудно, но партитура в его руках часто звучала «жиденько», и слушателю приходилось напрягать уши.

В нынешнем году вытащили на свет спектакль Франко Дзеффирелли «Дон Жуан», которым «осмелились» открыть летний сезон 2012 года. В свое время Даниэль Орен в прессе употребил выражение «снять шапку» по адресу интенданта Арены Франческо Джирондини, который не побоялся поставить моцартовскую оперы на афишу самого народного театра под открытым небом. Идея принадлежала Дзеффирелли, который мечтал о постановке «Дон Жуана» на подмостках Арены с самого начала своей карьеры в веронском амфитеатре. В вечер премьеры три года назад еще могли быть сомнения, «подходит» или «не подходит» «Дон Жуан» Арене, которые сразу рассеялись. Моцартовский шедевр Арене не подходит, об этом свидетельствует огромное количество непроданных мест.

Дзеффирелли в Арене нечто вроде царя и бога, без постановок престарелого мастера фестиваль обходится редко, был даже год, когда все спектакли на афише были подписаны флорентийским режиссером. Вот и в этом году, помимо «Дон Жуана», на афишу вернули золотую кичевую «Аиду», сдав в архив неудачную постановку каталонской группы La Fura dels Baus и даже «Аиду»-воспоминание о спектакле 1913 года, которая всегда пользовалась успехом у туристической публики.

В «Дон Жуане» Дзеффирелли не найти ничего, что уже не было видано в прочих спектаклях режиссера. Присутствие животных (весьма симпатичные и смирные лошадь и ослик), которые двигаются слева направо во время увертюры, использование огромных масс хористов и статистов (сосчитать их – предприятие, заранее обреченное на неудачу), полное отсутствие хотя бы одной режиссерской находки, хотя бы одного интересного поворота. Спектакль течет медленно, а если учесть невиданную жару, исключительную даже для Паданской равнины, то нестерпимо медленно! Это доказывает реакция публики, которой не хватает терпения досидеть до конца и которая с видимым облегчением покидает свои места после того, как главный герой проваливается в ад. Впрочем, многие сбегают после первого действия.

И что сказать о сценографии? Ее размеры поражают. На сцене возведено нечто вроде парадных ворот в стиле барокко. На протяжении оперы декорация не меняется. Думается, не только автора посетил вопрос, в какую сумму обошлись эти ворота и сколько интересного, легкого и гораздо более современного можно было соорудить на те же деньги...

Старо, медленно, скучно. Эти особенности постановки престарелого режиссера, кажется, оказывают влияние на певцов. Поют все прилично, но «Дон Жуан» оказывается еще более «дохлым», чем «Тоска». В афише был заявлен Ильдебрандо Д’Арканджело, подлинный чемпион, когда речь идет о роли неотразимого соблазнителя: но за него на сцену вышел Далибор Йенис (на следующий день его ждало выступление в партии Набукко). Словацкий баритон – певец вполне уважаемый, востребованный на лучших сценах мира. Отсюда, однако, до того, чтобы остаться в истории в самой демонической и чувственной партии, какой является Дон Жуан – дистанция огромного размера. Для роли Дон Жуана Йенису не хватало утонченности, вкуса к иронии, некоторого «дьявольского» духа. За Арию с шампанским, спетую корректно, хлопали маловато.

Марко Винко, с голосом мягким и бархатным, явил Лепорелло молодого и привлекательного. Крайне достойно показались исполнительницы женских ролей: Екатерина Баканова – Донна Анна, Даниэла Скиллачи – Донна Эльвира, Наталья Роман – Церлина. Удовольствие приятностью тембра и безупречностью вокальной линии доставил албанский тенор Саймир Пиргу в партии Дона Оттавио. Отличный баритон Кристиан Сенн был отличным Мазетто.

Стефано Монтанари за пультом провел длинную и трудную для Арены оперу с несомненным мастерством и выдающейся музыкальностью, маленькие упреки можно было выразить в адрес ансамблей, в которых исполнители порой расходились. Темпы Монтанари отличались чуть преувеличенной скоростью.

Автору не удалось увидеть все названия, стоявшие на афише фестиваля – 2015. Зато удалось не пропустить кантату Орфа «Кармина Бурана» и от всей души насладиться изумительной музыкой и ее прекрасным исполнением.

Из кантаты Орфа не стали делать танцевальный спектакль, а полностью доверились музыке. Это решение оказалось очень мудрым. Необычайно выразительной, крайне динамичной, «темноватой» музыке кантаты «подыграло» великолепное архитектурное творение древних римлян. Древние ступени сыграли роль естественной декорации. Единственным аксессуаром оказалась огромная красная роза в центре оркестровой ямы, взятая напрокат из «Севильского цирюльника». Единственными эффектами – световые. За пультом, как и минувшем году, стоял молодой дирижер Андреа Баттистони.

Из прошлогоднего состава солистов остался контратенор Раффаэле Пе, а партии тенора и сопрано исполнили неоспоримая звезда звезда Джессика Пратт и молодой многообещающий баритон Марио Касси.

В этом году публику лишили пиротехнических эффектов: в год премьеры по окончании кантаты вспыхивали огромные костры, вызывая у всех искреннее восхищение и энтузиазм. Ныне пожарники наложили вето на этот спецэффект, о чем горько пожалели свидетели премьеры. Наличие розы из «Цирюльника», конечно, не могло сравниться с полыханием костров.

Баттистони, который родом из Вероны, не разочаровал своих поклонников, которые устроили ему восторженную овацию, когда после исполнения кантаты молодой дирижер проходил по пьяцца Бра. Его «Кармина Бурана» была энергичной, вихревой, захватывающей и мрачноватой, в предпочтительно высоких темпах. Работу с оркестровыми группами можно было назвать только превосходной; все музыканты подчинились магии точных рук Баттистони, и взаимное понимание и энтузиазм обеспечили попросту волшебное звучание партитуры. Дирижер уделил особое внимание ударной группе, которая явила чудеса ритма и сыгранности, струнные звучали роскошно и упоительно, деревянные пленяли тонкостью и прозрачностью.

Из премьерного состава солистов остался контратенор Раффаэле Пе, который в этом году пел гораздо более выразительно и уверенно. Ну, а неоспоримая звезда Джессика Пратт и молодой восходящий баритон Марио Касси показали безупречное владение стилем и утонченность фразировки.

В итоге – полный и заслуженный успех, лишний раз доказавший, что спектакли в Арене могут прекрасно обходиться без тяжелых и трудных для маневрирования декораций, без роскошных и дорогостоящих костюмов, без осликов и лошадей. Достаточно довериться музыке!

В 2016 году фестиваль в Арена ди Верона будет девяносто четвертым по счету. Он также обойдется без премьер: об отсутствии денег говорится беспрерывно. Откроется фестиваль постановкой «Кармен» Дзеффирелли (премьера аж 1995 года!). На афише – «Аида» в декорациях и костюмах, восстановленных по эскизам 1913 года, «Травиата» в постановке Хуго Де Ана, «Турандот» и «Трубадур» в постановках Франко Дзеффирелли. Альянс между веронским театром под открытым небом и престарелым флорентийским мастером, похоже, из разряда вечных. На открытия или хотя бы театральный поиск рассчитывать не приходится.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru