Италия славится знаменитыми оперными фестивалями. Арена ди Верона и Пезаро, Торре дель Лаго и Сполето. Здесь есть что посмотреть. Но существуют и менее известные оперные форумы, где, зачастую происходят не менее значимые события музыкального мира. Об одном из таких фестивалей - Мачерата-2000 - читайте в материале, присланном Ириной Сорокиной. Уже 36-й сезон проводится он в прекрасном местечке к югу от Анконы. Спектакли проходят на открытой арене "Сферистерио", имеющей своеобразную, сильно вытянутую в ширину, форму. В этом году фестиваль открылся спектаклем "Аида", о котором рассказывает итальянский критик Паоло Патрици. Нашим любителям оперы будет также интересно его мнение о теноре Никола Мартинуччи (р. 1941), которого многие знают по его выступлениям на гастролях Ла Скала в Москве (1989), где он исполнил одну из своих лучших партий - Калафа в "Турандот" Пуччини.

Каскад хрустальных отблесков рубинового цвета. "Аида" в постановке Хуго Де Ана, открывшая фестиваль в Мачерате, доставляет немало наслаждения глазу. На первый взгляд, эта "Аида" преувеличенно тяжела и роскошна. Но очень скоро замечаешь, что подобная роскошь создана всего лишь умной игрой света, которая трансформирует одни и те же элементы оформления, и что Де Ана извлек максимально возможный эффект из сцены театра Сферистерио - настолько же длинной, насколько узкой, используя игру проспективы, напоминающую картины Паоло Уччелло. Что касается Де Ана - режиссера, то его индивидуальность представляется менее яркой, чем индивидуальность Де Ана - сценографа. Порой он вынуждает массы хористов и статистов двигаться без ясно выраженной цели, а футуристические костюмы кажутся заимствованными из какой-либо другой постановки.

Даниэле Каллегари, дирижер изысканный и элегантный, в начале показался несколько вялым: может быть, в этом сыграла роль всеобщая нервность, которой было пронизано открытие фестиваля, начавшегося с опозданием на полчаса из-за дождя (опасность, призрак которой так и не развеялся до самого конца спектакля). После первого акта, сыгранного в преувеличенно лирическом ключе, и второго, в общем, рутинного, Каллегари "взял реванш" в третьем и четвертом действиях оперы. Акт "У Нила" был интрпретирован с удивительной мягкостью, а драматичнейший акт, посвященный Амнерис, - с впечатляющим порывом, продемонстрировав уступчивость и гибкость дирижера, который, не отказываясь от собственной индивидуальности, достаточно прагматичен, чтобы подчеркнуть достоинства певца.

И, действительно, Надя Микаэл (Амнерис) стала самым значительным элементом в составе исполнителей. Она обратила свои спорные стороны - голос, несовершенный по природе, сопрановый по окраске и с несколько искусственным нижним регистром, и тот факт, что в прошлом она исполняла преимущественно немецкий репертуар,- в достоинства. Именно ее отрывистая фразировка, острота и, наконец, ее облик - агрессивный и очень чувственный, помогли с поразительной пластичностью обрисовать образ яростной Амнерис.

Мягкость звукоизвлечения, сверкающая интенсивность тембра, отсутствие проблем в верхнем регистре характеризуют Аиду Мишель Крайдер. Двадцатишестилетний бас Андреа Папи (Рамфис), с его густым, круглым, бархатным голосом, уже не является басом завтрашнего дня, но реальностью сегодняшнего. Лучо Галло представляет Амонасро более коварным политиком, чем диким и яростным предводителем эфиопов. Невзирая на вылазки в подобный репертуар, Галло остается блестящим лирическим баритоном, и роль Амонасро вынуждает его форсировать голос. Очень жаль, потому что фразировка Галло тонка и безупречна, а отдельные фразы выделяются особой, нпривычной выразительностью: так, три возгласа "Vieni!", которые обращает Амонасро к дочери, спеты с каждый раз убывающей уверенностью и почти мрачным предчувствием, тогда как обычно мы слышим прямо противоположное.

Остается Никола Мартинуччи. В его голосе порой слышна "шершавость", что неизбежно после тридцати пяти лет выступлений в труднейшем репертуаре, но объем не оставляет желать лучшего. Проблема Мартинуччи в том, что он остается чужим в этом спектакле. Последний представитель исчезнувшего вида (итальянский драматический тенор в старинном духе), Мартинуччи автоматически повторяет Радамеса, которому все не раз аплодировали, и у которого очень мало общего с коллегами и дирижером. Это Радамес с громовым голосом, производящий немалый эффект. Партия хорошо спета, хотя тенора можно упрекнуть в плоскости фразировки. Но это Радамес из совершенно иной постановки "Аиды".

Паоло Патрици, Мачерата

Перевод с итальянского Ирины Сорокиной

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru