Он уже давно мне говорит: «Что это у тебя, братец, в голове всегда ералаш такой?
Ты иной раз метаешься, как угорелый, дело подчас так спутаешь, что сам сатана не разберет...»
Н.В. Гоголь. Записки сумасшедшего

Фрагмент этого эпиграфа стал своеобразным лейтмотивом тематического концертного цикла «Ералаш», задуманного Геннадием Рождественским в расчете на осуществление его с Государственной академической симфонической капеллой России (художественный руководитель и главный дирижер – Валерий Полянский). По части составления и представления публике подобных лоскутных программ, отличающихся стилистической пестротой, в которых исполняются малорепертуарные или просто забытые сочинения, Рождественскому просто нет равных!

Ему всегда удается найти какие-нибудь музыкальные диковинки и заинтриговать московскую избалованную публику тем или иным необычным опусом. Чего только в этом цикле нет: воистину сам черт не разберет!

К примеру, в первый вечер российская премьера сюиты «Парнас» Массне, музыкальной фрески для оркестра, двойного хора и чтеца, совсем недавно обнаруженной в архивах композитора и впервые исполненной на его родине только в 2003 году, пикантно соединилась с поэмой-кантатой Мясковского «Киров с нами» для солистов, хора и оркестра, воскресив официально-парадную атмосферу канувшей в небытие советской эпохи. Во второй вечер российская премьера «Вечного Евангелия» Яначека, легенды для сопрано, тенора, хора и оркестра, встретилась с мировой премьерой реконструированных фрагментов оперы «Цыганы», принадлежащей перу юного Шостаковича… Но стоп: появилась опера! Именно поэтому сознание автора этих строк сразу же взывает к тому, чтобы с этого места проявить более пристальный интерес к названному опусу (к тому же в рамках предложенного цикла это единственное обращение к оперному жанру).

Что мы знаем о детском произведении 14-летнего Шостаковича? Весьма немного. Известно, что над «Цыганами» по одноименной поэме Пушкина он работал в 1919 – 1920 годах и, параллельно с созданием оперы, писал музыку балета «Русалочка», романсы на стихи Пушкина и Лермонтова, первые фортепианные опусы. В 1926 году, уже после окончания консерватории, молодой дипломированный композитор, испытав кризис разочарования в собственном раннем творчестве, нещадно сжег все свои детские сочинения. Через тридцать лет после этого рокового шага, Шостакович, вспоминая о нем, признавался, что весьма сожалеет о содеянном. Однако из пепла ноты не извлечь… И всё же некоторые страницы «Цыган» каким-то чудом уцелели – буквально крохи: в Москве отыскались три эскиза, в Петербурге – один относительно большой фрагмент, более-менее логически завершенный. Все найденные рукописи войдут в новое фундаментальное собрание сочинений Шостаковича в 150 томах (серия архивных поступлений). В свою очередь, из всех обнаруженных композиторских автографов «Цыган» наиболее непротиворечивыми в отношении попытки восстановления музыкального текста явились два фрагмента: дуэт Земфиры и Алеко, а также ариетта Старика (Старого Цыгана). Именно они и были исполнены в концерте. Хоть и пять, или чуть более, минут общего звучания – всё равно мировая премьера!

Два номера, исполненных согласно программе, на самом деле надо считать за полтора, если же следовать строгой формальной логике, то за один терцет. Дело том, что голос Алеко весьма быстро после начала дуэта исчезает из ансамбля, а впечатляюще красивая по мелодике песнь (ариетта) Старого цыгана неожиданно начинается и продолжается до самого конца под потрясающий колоратурный вокализ Земфиры, в который плавно переходит ее дуэтная партия: ни дать, ни взять – вокализ прямо в итальянском стиле! Это было отчасти интересно, отчасти забавно, но однозначно красиво с точки зрения музыкальной композиции! Все солисты, занятые в этом мини-исполнении сработали, что называется, на весьма достойном профессиональном уровне: ощущалось, что даже в такой крошечный музыкальный эпизод они вложили максимум души и чувства. Партию Земфиры исполнила солистка Московского камерного музыкального театра им. Б.А. Покровского Татьяна Федотова (сопрано), партию Алеко – солист Московской государственной филармонии Олег Долгов (тенор), партию Старого цыгана – солист московского театра «Геликон-Опера» Михаил Давыдов (баритон).

Остается лишь воздать должное Геннадию Рождественскому, создателю необычайно «прозрачной» и романтически легкой оркестровки музыки Шостаковича, дирижеру, чьи энтузиазм и целеустремленность в осуществлении этого необычного музыкально-исследовательского проекта достойны всяческого восхищения. Отныне к «классической» коллекции двойного авторства из разряда «Бах – Бузони», «Бизе – Шедрин» или «Глинка – Агафонников» добавляется формула «Шостакович – Рождественский», хотя на страницах буклета обсуждаемого концертного цикла в явном виде она и не была обозначена.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru