Когда-то фестиваль «Русская зима» был средоточием и оплотом отечественного музыкального исполнительства: именно эту цель он и преследовал – показывать достижения советской тогда еще исполнительской школы и противостоять на всех фронтах передового искусства «проискам мирового империализма». Но Страны Советов давно уже нет, а 46-й фестиваль искусств «Русская зима» на одном из своих «отдельно взятых концертов» в Большом зале Московской консерватории (29 декабря 2009 года) решил даже позаимствовать исполнительских сил у Запада. В новых политических реалиях российской жизни сама идея подобного «буксира» не воспринимается чем-то из ряда вон выходящим, вот только перед тем, как к этому буксиру прицепляться, следовало бы хорошенько подумать, не привезет ли он сей амбициозный проект к совершенно бесплодному берегу. Но обо всём – по порядку…

Основной коллективный участник обсуждаемого мероприятия, состоявшегося в рамках абонемента Московской филармонии, – Государственный камерный оркестр «Виртуозы Москвы» (художественный руководитель и главный дирижер – Владимир Спиваков). Представленный оперный гала-концерт так и назывался «Новый год с “Виртуозами Москвы”». Побочный фигурант вечера – Московский государственный академический камерный хор (художественный руководитель и главный дирижер – Владимир Минин). Среди певцов-солистов российская сторона была представлена Ольгой Балашовой, претенциозно торжественно позиционированной колоратурным меццо-сопрано (курсив не случаен, ибо на поверку ни колоратурой, ни «меццовостью» это заурядно-любительское сопрано похвастаться явно не могло). В состав зарубежного «музыкального буксира» вошел совсем неизвестный отечественной публике испанский тенор Энрике Феррер, и два представителя Италии – абсолютно не номенклатурный баритон Андреа Дзесе и совершенно не известный в музыкальном мире дирижер Паоло Вальери. Если двух зарубежных певцов после нехитрых манипуляций ещё можно «выловить» в сети «Интернет», то названный дирижер в ней как «сквозь воду» провалился!

Что меня, как зрителя, подкупило в этом концерте, так это невероятно «вкусное» и по-новогоднему изящное музыкальное меню. Программа была составлена из фрагментов оперных хитов Россини, Беллини и Верди: в ней, не считая набившей оскомину «Застольной» из «Травиаты», нашлось место не только ариям, но и ансамблям – одному дуэту («Севильский цирюльник») и даже одному оперному финалу с хором («Норма»), не считая хора плененных иудеев из оперы Верди «Набукко». Единственным оркестровым интермеццо, вышедшим за рамки обозначенной тематики, стали «Гавот» и «Пастораль» Форе – именно эти две прелестные миниатюры явились самыми удачными из исполненных «безвокальных» номеров. К чести составителей программы заметим, что подобного рода вставок, которыми, как правило, «до неприличия» изобилует стандартный среднестатистический оперный гала-концерт, было немного: дежурно сыгранное вступление к опере «Травиата», более-менее удавшаяся «Буря» из «Севильского цирюльника» и разухабисто «отбарабаненная» увертюра к названной опере. Просто диву даешься, как камерным составом оркестра можно было умудриться сыграть Россини таким грубым, разбалансированным помолом: к недостижимому изяществу и легкости музыкального стиля оставалось лишь безмолвно взывать! Паоло Вальери оказался лишь типичным дирижером-«махалой», или лучше сказать, дирижером-«громыхалой»: именно на этой псевдотворческой волне он и провел весь концерт, в том числе и аккомпанируя певцам! А я-то, наивный, думал, что пришел на встречу с настоящим бельканто!

Но пытка музыкой Россини только начиналась. Как только Ольга Балашова спела хрестоматийную каватину Розины, стало совсем плохо. Невольно подумалось, что нас, слушателей, держат просто за полных идиотов! С самого первого номера обнаружилось очевидное: «искусство» Ольги Балашовой – это чистой воды художественная самодеятельность! Эта певица, несмотря на уверения программного буклета, что училась там-то и там-то – а на самом-то деле обживала всё сплошь «заграничные огороды»! – абсолютно не обучена, а между ней и стилем бельканто – поистине вселенская пропасть… Певица умеет лишь голосить на forte и издавать «лающие» звуки, вместо исполнения колоратурных пассажей. Даже элементарно петь на среднем голосе, правильно интонировать, округлять и прикрывать звук она совсем не способна! Да и заурядность самого голоса исполнительницы просто поражает. Если это меццо, то где развитый грудной регистр: его нет и в помине! Если это стиль бельканто, то где отделка фразы, где филировка звука? Словом, сплошные вопросы! В послужном списке певицы мелькают названия стран, городов и международных фестивалей, только ничего по-настоящему значимого в нем нет. Зато певица и танцует, и драматическая актриса, словом, «универсалка» хоть куда! Однако, когда берешься за всё, не получается ничего, а тем более постижение стиля бельканто!

Ольга Балашова – попросту одна из «тихих семейных радостей», имеющих широкую известность в узком кругу ее российских знакомых. Вот, собственно, и всё. Скажу лишь, что пытка Беллини была ещё более изощренной, ведь в исполнении певицы мы услышали не что-нибудь, а выходную каватину и финальную арию Нормы. Я вообще воздержусь от всяческих комментариев по этому поводу, ибо они однозначно выходят за область критического. Критиковать можно недостатки, но когда всё исполнение – сплошной недостаток и сплошное вокальное недоразумение, я, как Понтий Пилат, просто умываю руки… Ничего критического не скажу и об арии Виолетты из первого действия «Травиаты»: и здесь всё было также вопиюще безнадежно. Но тем не менее, новоявленное «колоратурное меццо-сопрано» поёт себе преспокойненько на сцене Большого зала консерватории и Норму, и Розину, и Виолетту – и, похоже, помешать этому никто уже не может… Да что тут говорить, если основная часть публики, усердно хлопавшая в ладоши, так и не поняла, что ее элементарно «развели на бабки», причем немалые! Увы, на обсуждаемом концерте и Ольга Балашова однозначно заработала себе билет на зарубежный «музыкальный буксир», доставивший и ее, и слушателей попросту в «никуда»…

В свое время уроженец Мадрида, молодой испанский тенор Энрике Феррер, став финалистом Международного конкурса Лучано Паваротти в Филадельфии, удостоился личного восхищения мэтра своими вокальными и артистическими качествами. Нет оснований сомневаться в подобной оценке, просто, по-видимому, всё это, увы, именно было. Как когда-то пелось в одной эстрадной песне, «было, было, было, но прошло…» Вокальную форму, в которой этот певец пребывает сейчас, трудно назвать, удовлетворительной: на фоне недостаточности вокальной культуры в целом проблемы элементарной кантилены и явной тесситурной зажатости обнаружились наиболее остро. В конце 90-х годов прошлого века певец удачно «засветился» в партии Альфреда в постановке «Травиаты» на сцене «Кеннеди-центра» в Вашингтоне (дирижер – Пласидо Доминго, режиссер – Марта Доминго). Последующие ангажементы певца вплоть до настоящего момента были связаны как с Испанией, так и зарубежными театрами Лимы, Анкары, Ровиго, Мехико и Монте-Карло. Наиболее престижным из итальянских контрактов следует назвать партию Кавардосси в «Тоске» на фестивале Пуччини в Торре дель Лаго в 2009 году. Как видим, певец, обладая лирико-драматической (скорее даже – лирической) окраской тембра, не пренебрегает и драматическим амплуа – и ничего хорошего из этого не получается: ни спетая им каватина Поллиона из «Нормы» Беллини, ни сцена и романс Ричарда из «Бала-маскарада» Верди, ни сцена и ария Альфреда из «Травиаты» Верди не смогли подняться до уровня интерпретаций, так и оставшись заурядными ученическими исполнениями.

Послужной список итальянца Андреа Дзесе впечатляет гораздо больше, но отечественному слушателю это имя мало что говорит, ибо относится оно, если так можно выразиться, к третьему эшелону итальянских баритонов. При этом подразумевается, что в первый входят корифеи ранга Ренато Брузона, Лео Нуччи и Руджеро Раймонди, а во второй – такие менее известные имена, как Бруно Капрони или Альберто Газале. Уроженец Ровиго, Андреа Дзесе является лауреатом Международных конкурсов – имени Марии Каллас в Неаполе (1988), имени Джакомо Пуччини в Лукке (1988, 1990) и финалистом Международного конкурса Лучано Паваротти в Модене. Выиграв стипендию знаменитого баритона Джино Беки, певец занимался под его руководством вплоть до кончины маэстро в 1993 году. Затем продолжил совершенствование у Паоло Вальери, дирижера-«призрака» обсуждаемого концерта, по совместительству еще и вокального педагога, у которого, кстати, стажировалась и Ольга Балашова – да толку-то что!

Основа обширного оперного репертуара Андреа Дзесе – самый разнообразный Верди, Пуччини и веристы. Певец много гастролировал в Европе и Азии, принимал участие в крупнейших оперных фестивалях Италии и за рубежом. Дискография певца – «маленькая да удаленькая»: «Мадам Сен-Жан» Джордано (партия Фуше) с Миреллой Френи и «Аттила» Верди (партия Эцио) с Микеле Пертузи. Возможно, лет двадцать назад голос нашего фигуранта был и богаче, и фактурнее, но то, что услышали мы на концерте в БЗК, можно назвать лишь эрзацем баритонального звучания «со следами былой добротности». Звучание певца оказалось на редкость простым и плоским, не отличающимся ни красотой тембра, ни объемностью, ни выразительностью интонации. Сначала Дзесе, представ в басовом обличии, просто провалил знаменитую арию Дона Базилио, а затем, уже как баритон, совершенно невнятно и аморфно, вторя Ольге Балашовой, что-то вокализировал себе под нос в дуэте Розины и Фигаро из «Севильского цирюльника» Россини. В финальной сцене «Нормы» Беллини певец снова примерил на себя басовую роль (партию Оровеза), но на этот раз был просто на ансамблевом «подхвате». Однако и два хрестоматийных баритональных хита вердиевского репертуара – ария Жермона из второго действия «Травиаты» вместе со сценой и ариозо Ренато из первого действия «Бала-маскарада» – не доставили ни малейшего удовольствия, превратившись из шлягеров в едва узнаваемые вокальные поделки, в которых не прослеживалось ни чувства, ни души, ни бельканто…

Подводя безрадостный итог наших грустных заметок, хочется заметить, что вовсе не следует думать, будто подобные исполнительские артефакты могут время от времени выплывать на поверхность музыкальной жизни лишь только в России. Во все времена и во всех культурах наряду с певцами-небожителями существовал исполнительский балласт. О нынешней весьма плачевной вокальной форме и Энрике Феррера, и Андреа Дзесе можно хотя бы сказать, что это то, к чему они пришли, стартовав, определенно, на волне успехов, достигнутых в начале своей певческой карьеры. «Феномен» же Ольги Балашовой, однозначно, – артефакт не из области академического вокала, а из области элементарной авантюры.

На фото:
Большой зал Московской консерватории

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru