Вы скажете, отчего вдруг возникла такая неожиданная ассоциация с текстом некогда популярной песни Окуджавы, ведь уже в первом ее куплете, в противовес жизнерадостно-комедийной атмосфере гениальной музыкальной безделушки Доницетти, предстает картина, нарисованная вовсе не оптимистичными красками. Действительно: «Отшумели песни нашего полка, / Отзвенели звонкие копыта, / Пулями пробито днище котелка, / Маркитантка юная убита». Но скажу сразу, что места для пессимизма на этот раз, конечно же, нет: война в комической опере – лишь романтический фон, и здесь никого не убивают. Никакого негатива нет и от исполнения – есть лишь частные разочарования и не оправдавшиеся надежды… Именно это впечатляющему в целом закрытию московского филармонического сезона и придает оттенок некоторой неудовлетворенности. Но обо всем – по порядку. По совокупности признаков было очевидно, что для исполнения маленького, но «весьма удаленького» шедевра Доницетти сформировался на редкость «боеспособный» в плане своих потенциальных возможностей интернациональный музыкальный легион.

Судите сами: место за пультом Академического симфонического оркестра Московской филармонии занял итальянский маэстро Лучано Акочелла. Хоровую поддержку исполнения осуществил Академический большой хор «Мастера хорового пения» п/р Льва Конторовича. Двумя главными «бойцами-гвардейцами» в этом полку, по совокупности произведенных ими художественно-музыкальных впечатлений, стали Патриция Чьофи и Саймон Бэйли. Первая – великолепная и каждый раз неожиданно новая итальянская примадонна-сопрано, одна из ключевых фигур колоратурно-белькантового исполнительства нашего времени. Второй – куртуазно-обаятельный бас-баритон из Великобритании, актер утонченного комического дарования и певец удивительно благородного кантиленного звучания. Первая предстала в образе Мари, юной озорной маркитантки французского гренадерского полка, второй – в образе Сюльписа, сержанта этого самого полка и ее приемного отца-наставника. Что и говорить, названная пара явилась главным стержнем, главным смыслом и главным «оправданием» этого необычайно важного для Москвы концертного проекта.

Возможно, что на обсуждаемом концерте в Москве «Дочь полка» Доницетти («La fille du regiment») едва ли не впервые – для категорического положительного утверждения на этот счет я просто не располагаю данными – прозвучала в оригинальной французской редакции на либретто Жана-Франсуа Байара и Жюля-Анри Вернуа де Сен-Жоржа, премьера которой состоялась на сцене Theatre de l’Opera-Comique в Париже 11 февраля 1840 года. Выбор для нынешнего исполнения французского оригинала дает и нам вполне законное основание приводить имена персонажей, там, где это требуется, на основании французской транскрипции (что уже и было сделано, и чего мы будем придерживаться на протяжении настоящих наметок). Если же говорить не об эквиритмическом переводе с французского на итальянский (что теоретически, конечно же, возможно), а об итальянской оригинальной версии этого произведения на переработанное либретто Каллисто Басси, современника Доницетти, занимавшего официальную должность «штатного» поэта при театре «Ла Скала», то, строго говоря, уже в первом приближении итальянская редакция представляет собой новое, или попросту другое, музыкальное произведение, хотя и на тот же самый сюжет – и дело здесь вовсе не ограничивается различными языковыми транскрипциями имен персонажей (вопрос сравнения двух версий уже сам по себе невероятно интересен, но явно потребует серьезных изысканий, выходящих за рамки рецензии на обсуждаемое концертное исполнение).

Скажем лишь, что в этих двух редакциях весьма забавной представляется едва уловимая «смена» места действия. Изначально, согласно экспликации, французский гренадерский полк расквартировывался в Тироле (австрийской или итальянской его части – неизвестно, что и понятно – в те времена провинция еще была единой). В итальянской же версии Каллисто Басси с названием «La figlia del reggimento» действие перенесено в «нейтральную» Швейцарию, что существа дела, конечно же, не меняет, но невольно задумываешься, неужели и на такой невинный комический сюжет могла «косо поглядеть» цензура, бесчинствовавшая в то время в Италии… Впервые эта редакция, конечно же, авторизованная самим Доницетти, увидела свет на сцене миланского театра «Ла Скала» уже в октябре того же года, когда прошла и премьера в Париже. И в нашем изложении непосредственный музыкальный мостик, переброшенный в Италию, оказывается весьма важным, ибо он «оправдывает» очень милый и совсем безобидный курьез: дело в том, что московское концертное исполнение такой французской по духу, почти водевильной оперы Доницетти проходило в рамках официальной программы Года Италии в России – 2011. Конечно же, участие в этом проекте итальянских певцов (пока мы назвали только Патрицию Чьофи) и дирижера имело весьма серьезные основания для подобной вывески, но всё же в понимании «широких масс российских трудящихся» настоящая итальянская опера – это опера на итальянском языке и с настоящими драматическими (а не водевильными) страстями.

Но, тем не менее, «La fille du regiment» оказалась для Москвы подарком просто бесценным, о котором можно было лишь только мечтать. В целом, свою достойную лепту в то, чтобы подарок этот имел качественную подарочную упаковку, внесли и исполнители партий второго плана. Среди них – еще одна певица из Италии, меццо-сопрано Елена Цилио*, выступившая в партии Маркизы де Беркенфельд. И пусть в ее пении лишь прослушивались остатки былой роскоши, лишь угадывалась гамма богатой и насыщенной фактуры ее, должно быть, некогда впечатлявшего голоса, это исполнение, по совокупности комического воплощения данной партии, большой пласт которой составляют разговорные диалоги (как впрочем, и у других персонажей), всё же следует отнести к разряду вполне удачных комедийно-творческих достижений певицы. И здесь самое время заметить, что во французской версии, в отличие от оригинальной итальянской, присутствует и пара чисто разговорных персонажей (Герцогиня Кракенторп и Нотариус), но в условиях концертного исполнения из списка действующих лиц они исключены абсолютно оправданно. Для протокола огласим также и исполнителей ролей совсем уж вспомогательного свойства (так называемых партий «кушать подано»): Гортензий, управляющий Маркизы де Бeркенфельд – Дмитрий Скориков (бас, солист театра «Геликон-Опера»); Капрал – Николай Казанский (бас-баритон, солист Большого театра России). Но читатель, думаю, давно уже удивлен тем, что речь о второстепенных персонажах зашла еще до того, как об исполнителе главной теноровой партии этого комического опуса Доницетти – партии Тонио – не было сказано ни единого слова, а ведь, как известно, она невероятно сложна в тесситурном отношении и требует особо изощренной голосовой подвижности.

В свое «оправдание» скажу: причина для такой непоследовательности существует. Если Патриция Чьофи и Саймон Бэйли предстали действительно безупречными в музыкально-стилистическом отношении «бойцами-гвардейцами» сборного московского полка, то Сергей Романовский в партии молодого тирольца Тонио, пылкое сердце которого в результате всевозможных перипетий и испытаний сюжета оказывается соединенным с любящим сердцем Мари, на этот раз радужных ожиданий не оправдал. Он был «один в поле воин», так и не влившийся в полк музыки Доницетти. А ведь еще три года назад этот певец подавал, казалось бы, неплохие надежды именно в «подвижно-легком» – но таком непростом для исполнения! – репертуаре композиторов «белькантовой тройки» – Россини, Беллини и Доницетти. Тогда я впервые услышал его в Москве на концертном исполнении «под рояль» оперы Россини «Путешествие в Реймс», состоявшемся в рамках Международной школы вокального мастерства. И в партии Графа Либенскофа певец представил весьма внушительный аванс. Затем была премьера «Севильского цирюльника» Россини в «Новой опере» – и впечатление от его Графа Альмавивы было уже не таким ярким. Голос певца стал постепенно густеть и терять подвижность. Но справедливости ради заметим, что в партии Графа Либенскофа у певца состоялся также дебют и в театре «Ла Скала»! И верилось тогда, что поработав на Западе, певец сможет обрести вокальную свободу и чувство стиля. Однако нынешнее концертное исполнение в Москве показало, что партия Тонио абсолютно не его! На «середине» и «внизу» голос звучит вполне уверенно и красиво, хотя и жестко, но его матовый, заземленный тембр говорит о том, что певцу настало время уходить от Россини и Доницетти и пробовать себя в лирико-драматическом репертуаре, например, в раннем Верди. За арию с девятью верхними «до» певец получил шквал аплодисментов, а за кантиленную каватину похлопали словно из вежливости. Но это вовсе не значит, что в первом случае всё было безупречно, просто широкая публика всегда ждет эту «арию с трюками» и готова после нее отбить себе руки. Уже на переходных нотах (и ария второго акта это показала) у певца начинаются проблемы ровности тембра и кантилены, а что касается девяти народных «до», то взяты они были далеко не полновесным грудным звучанием: конечно, это был не фальцет, но микст в чистом виде. Это было, скажем так, вполне приемлемо, но без блеска и изящества, которого при силовой манере звукоизвлечения, когда голос идет лишь «сверху вниз» и не способен легко подняться наверх, быть и не может. Да и зачем только нужно было бисировать эти трюки с высокими нотами! После биса певец выдохся совсем, ибо первая же «спокойная» реплика далась ему после этого с огромным трудом – это было слышно даже «невооруженным ухом»!

Лучано Акочелла, стоявший за пультом АСО Московской филармонии весьма уверенно справлялся с певцами, умело и тактично дирижируя им «под руку», но справиться с оркестровой и хоровой мощью звучания, так характерной для наших музыкальных коллективов, ему не удалось. В то время как ансамблевые номера партитуры доставляли немалое удовольствие, этому исполнению так не хватало изящества, «полета» и «прозрачности» хоровой и оркестровой фактуры. Но, несомненно, главная удача этого проекта – участие в нем Патриции Чьофи, чьи захватывающе рулады, пронзительно чувственная кантилена и «легкие» верхние ноты, которые ей давались словно играючи, просто не могли не растопить сердца московской публики. И овации, устроенные певице, были абсолютно заслуженными. На сцене Концертного зала имени Чайковского до этого мы слышали певицу дважды: в партиях Виолетты в «Травиате» Верди и Джульетты в «Капулети и Монтекки» Беллини. Сейчас мы встретились с ее Мари в «Дочери полка» – встретились и восхитились… И очень хочется верить, что встреча эта не станет последней.

Примечание редакции

Елена Цилио – одна из известнейших итальянских певиц-компримарио, чья долгая карьера на ведущих мировых сценах протекала в лучах, пожалуй, всех звезд мировой оперы начиная с 1960-х гг. Певица выступает в маленьких партиях и до сих пор, в частности, в 2011 году она поет в таких престижных театрах как «Ла Скала», «Ковент-Гарден», Баварская государственная опера и дрезденская «Земпер-опер».

На фото:
Академический симфонический оркестр Московской филармонии

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru