Очередная премьера состоялась в Венской опере. Ею стала «Травиата». Было дано 6 спектаклей с 9 по 24 октября. Наш корреспондент побывал на одном из них.

Что-то явно не сложилось с этим спектаклем уже на этапе его замысла, так как более беспомощного представления этой гениальной оперы я не видел. Терракотово-коричневая кирпичная стена-задник, на которой появляется надпись «Traviata – Violetta», спускающиеся с колосников три худосочные люстрочки и пять лоскутов фотообоев с изображением неба в облаках и природы в листьях, серая шторка-занавес и бесконечно-беспричинно опрокидывающиеся стулья – вот, собственно, и весь декор… Костюмы убоги до неописуемости, мизансцены монотонны до непристойности.

Перед поездкой на мероприятие я связался со своим знакомым меломаном в Вене на предмет выяснения сильных и слабых мест спектакля, чтобы заранее «напугаться», и меломан, будучи юристом и совсем не музыкантом, ошеломил меня от всей души: «Даже на фоне отсутствия сильных мест постановки самым слабым её звеном была Натали Дессей: ни петь, ни танцевать…» Ну, про «не петь» – это мы и так в курсе (см. репортаж о концертном исполнении «Лючии ди Ламмермур» в рамках Московского Пасхального фестиваля), но поверить в то, что одна из самых ярких актрис оперной сцены не в состоянии сделать убедительный образ влюбленной женщины, было почти невозможно. К сожалению, знакомый меломан оказался неправ лишь отчасти…

Честно говоря, в постановке Жана-Франсуа Сивадье есть пара интересных находок (например, он удачно вводит пресуппозицию, показывая под первые звуки увертюры на авансцене перед закрытым серым занавесом Виолетту, выпивающую поданную Анниной таблетку), но в целом сценическая структура спектакля оставляет ощущение глубокой провинциальности и примитивизма: так могли бы поставить в каком-нибудь дижонском доме культуры, но в то, что в Экс-ан-Провансе, не говоря уж о Венской опере (а продукция – совместная), такая убогая раскадровка стала обрамлением оперного шедевра номер один, даже после просмотра верится с трудом. Но грустно даже не это: дело в том, что и в музыкальном плане спектакль показался мне абсолютно провальным.

Бертран де Бийи начинает вступление очень плавно, тягуче, «как положено»: маслянистая звуковая вязь одурманивает слух и настраивает на чувствительность, но экстремальные темпы первой сцены срывают флёр таинственности и теплоты. Оркестр начинает «мазать» пассажи, зажёвывать фразы и убегать от певцов; хор расслаивается сам по себе и расходится с оркестром, солисты буквально засыпают, несмотря на загнанность темпов, и складывается общее впечатление – очень вялого, невнятного, тоскливого междусобойчика. Разве что бриндизи оркестр начинает с динамическим шиком, проводит с интерпретационной изысканностью и завершает с виртуозным изяществом.

Но усилия музыкантов не поддерживаются на сцене вообще никем. Чарльз Кастроново своим небольшим, обертоново-бесцветным, но технически безупречным голосом с добротными открытыми гласными среднего регистра корректно озвучивает роль, прижимает руки к груди, закатывает глаза, равнодушно наблюдает за падением Виолетты во время бала, - словом, выглядит убедительно: только такой нелепо-смазливый «телок» мог целый год толкаться вокруг любимой женщины и даже не намекнуть ей на свои чувства… Звук у певца задавлен в нёбо, но ария II акта, тем не менее, получается у Кастроново красивой и стройной, хотя и бесстрастно-простоватой. В сцене III картины «Высокая плата за любовь» певцу не хватает яркости и драматического мастерства, и вся трагическая несправедливость его обвинений выглядит заурядной истерикой из заезженного водевиля.

Фабио Капитануччи, исполнивший партию папы Жермона, обладает красивым тембром, но вокал интонационно бесцветен: возникает ощущение, что певец всё поёт на одной ноте. Зоряна Кушплер в роли Флоры Бервуа звучит красиво, но «шумное» вибрато расслаивает в общем-то неплохой звук.

Натали Дессей… Ну, вот иногда лучше молчать, чем петь. В первой сцене бывшая звезда недосягаемой величины выглядит совершенно безголосой: вместо вокала – сплошная «проза». В дуэте с Альфредом Дессей немного распевается, и звук начинает напоминать вокал, хоть и с «песчаным» дрожанием, а на средних форте заметна даже былая безупречность и чистота. Постепенно, непонятно откуда певица извлекает уверенные верха и отличного качества кантилену, хотя фиоритуры ожидаемо смазаны, низов нет, а середина на пиано – почти «пустая». Слушать тяжело. Смотреть – не на что, ибо все те приёмы, которые помогали Дессей создавать комедийно-фриковые образы, в трагическом повествовании Верди-Дюма-Пьяве не работают вообще никак. Скорее мешают. Самой «криминальной», с точки зрения качества вокала, оказалась двухчастная ария Виолетты «E strano», перед исполнением которой Дессей зачем-то разувается… Голос словно спотыкается о согласные, межрегистровые переходы сопровождаются несмыканием, все долгие фразы озвучиваются на грани фола, на пиано звук не держится вообще, к тому же певица постоянно расходится с оркестром. Слушать уже даже не тяжело, а просто больно. На верха Дессей забирается через хрип (этот «трюк» желающие могли наблюдать на уже упомянутом концертном исполнении «Лючии»). Но все эти эсхатологические проблемы, отраженные в вялых почти отсутствующих аплодисментах зала, непонятно куда испарились, когда дело дошло до душераздирающего диалога Виолетты с Жермоном-старшим: в осанке – драматическая убедительность оскорбленного достоинства, в голосе – шикарные вокальные низы, виртуозно подсвеченные струнными в оркестре,– ну, просто восторг!.. Как, впрочем, и шикарное пиано в финале «Addio del passato», исполненном в обрамлении тоскливой хрипотцы…

В антракте народ уходил… Уходил активно. С «Травиаты»! Конечно, туристов в Венской опере по-прежнему много, но и «Травиата» - не «Зигфрид»… Признаться, даже мне, видавшему виды, было тяжело наблюдать за фабричной бесформенностью и безвкусицей костюмов хористок и безыскусностью сценографии… Я пытался найти позитивное начало в абсолютно неудачных мизансценах последней встречи Виолетты и Альфреда или в нелепости всех падений главной героини, когда к ней, как к Чебурашке в известной песне, «никто не подходил», с тоской вспоминал, как ругал старую постановку Отто Шенка, которая была в разы более грамотной и уж однозначно более красивой, чем новая бесформенная версия Сивадье, и думал: «Да пропади он пропадом этот прогресс, который, разрушая лучшее в традиционном, впитывает и умножает только самое дурное и бездумное!»… Новая «Травиата» в Вене стала для меня настоящим падением не только эстетической планки, визуально допустимой для одной из главнейших оперных сцен Европы, но и того музыкального уровня, на который надеяться здесь теперь можно, видимо, только в связи с партитурами двух великих Рихардов - Вагнера и Штрауса.

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru