В начале декабря 1923 года (точная дата – 2, 3 или 4 – до сих пор загадка для биографов певицы) в Нью-Йорке на свет появилась великая Мария Каллас, которую восхищённые поклонники нарекли La Divina (Божественная). Она была «дивой из див, императрицей, королевой, богиней, колдуньей, работящей волшебницей». Она могла гнев превратить в пожар, а меланхолию сгустить до такой степени, что сжималось сердце… Её личность и голос очаровывали и продолжают овладевать сердцами слушателей и по сей день.

Этот декабрь – не юбилейный. И, тем не менее, всякий раз приближаясь к датам, связанным с Каллас (день ее рождения, или годовщина смерти 16 сентября), трудно пройти мимо них, не отдав дань памяти той, что стала синонимом оперы в двадцатом веке. Сегодня почтить великую гречанку мы решили необычным способом, предложив некоторым из наших читателей ответить на вопрос: «Что лично для Вас значит Мария Каллас?» И вот что из этого получилось.

Андрей Котляров, инженер:

Несколько дней думал, что можно сказать о Марии Каллас… Лично для меня Каллас – это не эталон оперы, но это сама опера. В ней все - красота, обаяние, страсть - она может скрутить и завязать узлом твои нервы так, что потом все начинается рваться по живому - распутать невозможно, и каждый разрыв это твоя маленькая трагедия в твоей жизни, трагедия через которую ты узнаешь что-то новое в своем сегодняшнем бытии, написанное с чистого листа, где ты начинаешь понимать о чем то важном в жизни – прежде всего, о любви…

Богдан Волков, студент факультета музыкального образования:

Мария Каллас — Богиня в самом красивом воплощении - певице. Никто так не затрагивает глубины моей души, как она. Нет слов, чтобы выразить чувства восхищения и высшей любви. Слушая ее голос, мне кажется, что я чувствую в первую очередь саму Марию, общение с ее истинной сущностью - родной, теплой, робкой и очень нежной, страстной и самой искренней. Наверное, стремление каждого существа отыскать связь с божественной ипостасью своего существования помогает осознать это, слушая Марию Каллас, ведь она или как проводник, через который общается с нами Бог, или сама Богиня. Для меня Каллас – святая. Это человек из мифов, в такое невозможно поверить, если бы у нас не было возможности ее смотреть и слушать. Глубина ее исполнения бездонна, она всегда нова, свежа, оригинальна.

Марина Лукашок, филолог:

Можно без восторгов? Она гениальна, она - великая, великая труженица, великий музыкант, великая актриса, великий фанатик. Но это скорее объективные факты, ведь одним пиаром в историю не войдешь.

Субъективный интерес к этой личности у меня направлен в сторону ее психики. Как сильно она страдала, как сильно она искала любви, как сильно она хотела жить, что практически убивала себя перфекционизмом? Так как я бывшая вокалистка, то знаю на своем опыте, что любые невротические переживания пагубно действуют на голос - они его разрушают. Не лишают возможности петь, но разрушают тембр.

В техническом плане Каллас (могу, естественно судить только по записям) была достаточно ограничена. И я восхищаюсь тем, как она пользовалась этими рамками, как вольготно себя в них чувствовала и как ловко их использовала. Как несбалансированные регистры превращались в сочную палитру, как непропорциональная работа артикуляционного аппарата (пресловутые защечные звуки) становилась почвой для большей выразительности, как почти антивокальное подражание тембру больного голоса в знаменитой постановке «Травиаты» в «Скала» добавило подлинного реализма.

Тем не менее, вокальным примером она для меня не является, так как ее пение – «неэкологично», «неэргономично». Доказательством тому служит, несмотря на плотный график и огромную нагрузку, ранняя потеря голоса. Более того, я не думаю, что если бы не неуемная работоспособность, не эти пресловутые, опошленные во всех документальных фильмах страдания, она пела бы дольше. Нет, мне кажется, она не пела бы вообще.

И здесь мне уже интересна ее мотивация (без обвинений, обличений и прочего)... Зачем так себя перегружать, зачем на протяжении многих лет делать что-то в ущерб своему голосу? Почему она допустила крах в 1959 году? Неужели это было просто самоутверждение, острое желание духа выжить? Мне не хочется допускать мысль о том, что Каллас использовала музыку или вокал, как средство преодолеть личностный конфликт. Но мне ясно, что так оно и было.

Я не берусь судить Марию, ибо это противоестественно. Но, говоря о Каллас, о ее наследии, о ее влиянии на культуру, признавая этот столп (действительно столп, мы все это понимаем), нельзя умолчать, какие негативные, более того разрушительные последствия имел ее пример для вокального искусства в целом. Каллас способствовала тому, что постепенно вокал перестал быть краеугольным камнем, делающим оперу оперой, в противовес драматическому театру, симфоническому концерту или музыкальному перформансу.

Приятие и утверждение пения Каллас, как нового эстетического идеала способствовало размытию представления об истинном (именно в вокальном аспекте!!) бельканто. После Каллас в опере, в вокале стало можно очень многое, что в перспективе (наряду с другими факторами, такими как распространение поп-музыки, ухудшение экологии и др.) привело к деградации вокальной школы и вырождению оперы как жанра. Удивительным образом созидание перешло в разрушение. И когда кто-то всерьез ставит Каллас для себя примером в плане репертуарной всеядности, актерского поведения, работоспособности, не соразмерной с профессией певца, то мне искренне хочется сказать: "Спокойнее. Мы - не Каллас. У нас нет этого связующего звена - ее личности... Мы не можем себе всего этого позволить.

Можно до мельчайших подробностей анализировать ее технику и интерпретацию, связывать их с объективными фактами или неподтвержденными сплетнями из ее биографии, но когда включаешь, например, «Suicidio» из оперы «Джоконды», по спине идут мурашки. В этом и есть вся Каллас для всех для нас...

Константин Мошкин, солист Воронежского театра оперы и балета:

Мария Каллас – это имя, знакомое людям всего мира, вне зависимости от их музыкальных пристрастий. Каллас для меня – повод лишний раз вспомнить об истинных ценностях профессии, о подлинном предназначении певца. Слушая записи Марии, подчас забываешь о технических сторонах исполнительства, ведь она относится к тем тонким художникам, записи интерпретаций которых невозможно остановить простым нажатием кнопки «стоп». Влекомое её удивительной внутренней энергией, искусством подлинного драматического переживания, сознание слушателя полностью переносится в предлагаемую гениальной певицей атмосферу. Она буквально заставляет вас слушать всё до самого последнего звука. Имя Мария Каллас – напоминание множеству артистов о честности перед зрителем и о силе правды в искусстве.

Елена Белкина, оперная певица театров Oper Leipzig, Palau de les arts (Валенсия), Wiener Staatsoper, Deutsche Oper am Rhein (Дюссельдорф):

Для меня Мария Каллас – искусство и драма, или драма в искусстве. Это особое явление в мире оперы и в моей жизни, потому что я росла в маленьком городе, где мало людей интересовалось оперой, но мой первый педагог дал мне послушать именно записи Марии, после которых я поняла, что хочу посвятить себя вокальному и оперному искусству. Еще на Марию никогда нельзя равняться, она была по натуре перфекционистом и, возможно, это ее сгубило, потому что совершенства, как мне кажется, не достигнет никто. Следует работать над собой и своей личностью, чтобы публика воспринимала не только достоинства и талант певца, но и его недостатки. Мария - это страсть, она все делала страстно, ее музыка живет... Даже смешно назвать эту певицу профессионалом, потому что она - гораздо большее, но тем не менее, в ее исполнении бельканто определенно слышно владение стилем, этому-то, пожалуй, и можно научиться по записям. Огромная любовь к Марии вдохновляет на новые сценические подвиги!!! Спасибо!

Василий Комендант, переводчик, театральный режиссёр:

Мария Каллас… Синоним музыки, которая звучит в самом ее имени. Для меня это воплощение всего, что делает оперу «высшей формой театрального искусства», и гений ее заключается не только в том, сколь колоссальной трагедийной актрисой она была, как пластика ее движений была вплетена в музыкальное полотно, как вокальный жест и сценический были единым целым; ее гений в том, что все это воплощено в самом звуке ее голоса – это шаманство, облаченное в технически совершенную вокальную форму. Ее Амина и Лючия, ее Тоска и Виолетта, ее Леди Макбет и Анна, Медея, ее (и только ее!) Норма – поразительно, как Каллас создавала индивидуальность каждой героини вокальными красками, - эта удивительная алхимия, каждый раз переплавляющая голос в страдание, восторг, ярость, нежность, хрупкость, тайну… При всем обилии грандиозных «сальто мортале» ранних лет, всех этих интерполированных ми-бемолях, безупречных фиоритурах, стенобитной силе и снайперской точности вокальной атаки, в моем личном тайнике моментов озарения звучит надломленное “Edgardo…” из “Il dolce suono” в записи 1953 года, невероятное диминуэндо на высоком «до» в “Ah si fa core abbraciami”в живой записи «Ла Скала» 1955 года, исчезающее в небытии «ля» Виолетты в лондонской постановке 1958 года и волшебные кристальные pianissimi сессий 1969 года. Эта уникальная возвышенная интимность, выраженная звуком, идущим из самого сердца и потому сердца достигающий. Каллас – это Музыка. Каллас – это Опера. Каллас – это обожествленная человечность, которой жил ее несовершенный от природы фантастический Голос, без которого жизнь моя была бы пуста.

Евгений Елисеев, 38 лет, директор ООО «Мастер Лаб»:

О факте существования Марии Каллас как известной оперной певицы я знал задолго до того, как впервые услышал её голос. Что-то перевернулось тогда внутри, чуть слышно хрустнули сломанные стереотипы, и я влюбился в оперу, в классический женский вокал, в голос Марии. Потом были и другие, но я всегда возвращаюсь к ней.

Наташа Новицкая-Адамс, оперная певица, живёт и работает в Нью-Йорке:

Я не могу часто слушать Каллас. Для слушания Каллас мне нужна острота восприятия, я порой хочу забыть как она пела, для того чтобы не уставать переживать это постоянно. Искусство Каллас надо не просто слушать, им надо жить, так же как она жила жизнью своих героинь. Этому пению нельзя подражать - это человек, это характер, это судьба.

Мария Митина, инженер:

Что для меня значит Мария Каллас? Сложный и в тоже время очень простой вопрос. Мария Каллас – это голос, это взгляд, это стать, это ощущение огромной энергии в воздухе, когда произносится ее имя.

Ее голос не спутать с другими. Я узнала о Марии Каллас еще будучи маленькой девочкой. Я увидела ее фотографию в каком- то журнале и была покорена ею. Спустя некоторое время я услышала ее записи. Это было божественно.

Когда я сознательно открыла для себя мир оперы, создав группу «ВКонтакте», я начинала именно с Марии. Она одна, Она - единственная, Она - неповторимая. Она – словно я сама. Ее слова, ее любовь, я ощущаю причастность к ней. Ее эмоции – мои эмоции. Слыша ее пение – отожествляешь себя с ней. Мне кажется, это главное качество Артиста – когда зрители могут почувствовать причастность к своим эмоциям.

Я очень сожалею, что нет ни одной видеозаписи оперы «Травиата» с ней. Я смотрю на фотографии этой постановки Висконти, и мне кажется, что я сижу в зале, среди других зрителей и умираю от совершенства исполнения (да какого исполнения!), проживания на сцене этой истории Марией.

Мария говорила о Виолетте – «Она приносит себя в жертву любви и этим очищает душу». Французская певица Далида, которую называли «Каллас варьете», говорила, что любовь для нее самое важное в жизни. Что может быть важнее Любви? Счастливые глаза Марии рядом с Аристотелем. Искра всепоглощающего счастья в глазах Марии передается даже через фотографию. Ее Голос очаровывает даже через запись. Вот оно – чистое волшебство, какое еще только можно найти в мире.

Я могу не слушать ее Голос многие месяцы, но она всегда со мной – в моем сердце. Она всегда со мной. Она божественная. Она Divina. Она Мария. Она – горькая, любимая, упрямая. Она – Мария Каллас.

Материал подготовила Юлия Пнева

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru