Об опере и не только

Юбилейный 20-й фестиваль Марии Биешу, который регулярно проводится в столице Молдавии Кишинёве, впервые в этом году проходит без его основательницы: великая певица скончалась в мае этого года на 77-м году жизни, не дожив совсем чуть-чуть до этого традиционного праздника молдавского музыкального искусства. Фестиваль сменил название с "Приглашает Мария Биешу" на форум имени певицы, кроме того, впервые в этом году в его рамках проводится и вокальный конкурс памяти знаменитой дивы. Её родной театр, которому она отдала полвека жизни и служения, по решению правительства республики теперь носит её имя. Мария Биешу ушла от нас и... осталась навсегда – магия её имени, её волшебного голоса ещё долго будет привлекать в Кишинёв любителей высокого искусства оперы.

В этом году юбилейный "смотр оперных рядов" получил хорошее финансирование от властей, несмотря на то, что политическая ситуация в республике непростая: налицо острое противостояние сторонников сохранения существования независимого молдавского государства и тех, кто стремится к объединению с соседней и родственной по языку и культуре Румынией. Последних здесь называют унионистами, и сегодня политическое руководство в республике осуществляют именно они. Наблюдается удивительное явление: во главе государства стоят люди, стремящиеся это государство уничтожить, присоединить к другому... Нечто подобное мир уже наблюдал не однажды, один из последних примеров на нашей памяти – это ситуация с ГДР. Но тогда это оправдывалось расставанием с коммунизмом, крахом социалистической модели развития части немецкого общества. Правда сегодня, спустя два десятилетия, многие в Германии сомневаются в верности этого шага. Вроде в открытую никто не подвергает ревизии идеи объединения немецкого народа в едином государстве, но очень многие сожалеют о тех реалиях гэдээровской жизни, которые были действительно лучше, чем в соседней ФРГ.

Идея жизни одной нации в едином государстве – относительно нова по историческим меркам и небезупречна с научной точки зрения. Да и само понятие нации трактуется наукой очень по-разному: марксисты и либералы здесь дадут разные определение, с каждым из которых вы в чем-то согласитесь, а в чем-то нет. И раньше существовали, и сегодня существуют нации, национальности, народности, разделённые государственными границами. Есть два греческих государства, например, - Греция и Кипр, и никто уже давно не вспоминает об идее энозиса, собирания всех греческих земель. Хотя, кто знает, возможно, когда-то к этому снова вернутся – история тоже имеет спиралевидый вектор развития. С Молдавией тоже все не просто – вроде культурно, этнически и религиозно румыны и молдаване близки очень сильно. Но в то же время история их проживания совместно в одном государстве ничтожно мала – ну, разве только в Османской империи до 1812 года, когда обе части исторической Молдовы, и та, что сегодня в Румынии, и та, что является самостоятельной, одинаково были несвободны и находились под двойным, если не под тройным гнётом – властей из турецкого Константинополя, греков-фанариотов, прислуживавших Порте и помогавшей ей держать в повиновении христианские народы халифата, и царского правительства, которое ещё до присоединения Бессарабии к России сумело распространить свой протекторат на земли древней Дакии.

Я уделил столько внимания этим политическим реалиям лишь потому, что именно они сегодня волнуют общество в Молдавии намного больше, чем юбилейный оперный фестиваль. Нация расколота, и даже культурные события общенационального масштаба, даже великое и святое для многих здесь имя Биешу пока не способны её объединить даже на время. На открытии фестиваля присутствовал премьер-министр республики Владимир Филат, министр культуры, другие важные лица. Много усилий по организации было приложено Союзом музыкальных деятелей Молдавии и лично Аурелианом Дэнилэ и Прасковьей Бергие, Молдавской Оперой во главе с её директором Валерией Шейкан, Посольством России и Российским центром науки и культуры в Молдавии, однако даже на гала-открытии зал театра не был полон. И совершенно напрасно, поскольку было что послушать и на что посмотреть и в этот, и в последующие вечера.

Программа нынешнего фестиваля включала четыре оперы ("Тоску", "Манон", "Мадам Баттерфляй", "Бал-маскарад"), а также два балета Чайковского ("Лебединое озеро" и "Спящая красавица") – эти спектакли проходили на сцене Национального театра оперы и балета Молдавии имени Марии Биешу – и большого гала-концерта на сцене Национального дворца, в котором принимали участие солисты театра, приглашённые звёзды и победители вокального конкурса имени Биешу. Мне удалось увидеть три первых спектакля оперной программы. За рамками моего обзора (помимо балетов и гала-концерта) останется "Бал-маскарад" (о котором я писал в 2010 году, во время своего первого визита на фестиваль, правда, тогда пели совсем другие исполнители) и вокальный конкурс, поскольку его прослушивания начались уже после моего отъезда из Молдавии.

Самая популярная в мире

Открылся фестиваль одной из наиболее популярных опер мирового репертуара – "Тоской" Джакомо Пуччини. Этот выбор был не случаен. Именно в "Тоске" начала в 1962 году оперную карьеру Мария Биешу, то есть в этом году исполнилось ровно полвека её сценического дебюта. Тогда "Тоска" была впервые поставлена в Кишинёве. Как известно, Биешу первоначально не планировалась в первый состав, поскольку была только начинающей солисткой, но обстоятельства обернулись так, что премьеру пела она и стала настоящим открытием. Постановка, которую показывали на фестивале, была сделана в 1989 году уже на Биешу-примадонну, вокалистку в расцвете своего таланта и мастерства. Её осуществили тогдашний главный дирижёр театра Александр Самоилэ и главный режиссёр Евгений Платон, с которыми звезда молдавского вокального искусства сделала все свои самые важные оперные работы и о которых особенно тепло отзывалась в интервью нашему журналу, данному в 2010 году. В содружестве с Платоном творили художники Вячеслав Окунев (сценография) и Ирина Пресс (костюмы) – именно эта составляющая спектакля по понятным причинам осталась наиболее неподверженной эрозии времени.

Оформление спектакля просто и красиво, выполнено в романтической стилистике – не дотошный реализм, а скорее живописные впечатления художника, запечатлевшего ускользающую реальность. Декорации в церкви в первом акте, в кабинете Скарпиа во втором, и в замке-тюрьме оформлены как большие холсты, живописные полотна – эти лёгкие планшеты одновременно дают иллюзию реалистического спектакля, но в то же время воздушность придуманного мира. Благодаря им даже такие мрачные места как кабинет начальника полиции и тюрьма кажутся благородными и слегка таинственными. В церкви Сант-Андреа делла Валле, где творит Каварадосси и где происходит завязка всех коллизий оперы, полотна отсылают нас к раннему ренессансу: даже мадонна, которую пишет художник, чем-то напоминает образы великого Джотто. Возможно герой оперы в видении создателей спектакля реставратор или умелый стилизатор под старину – об этом можно только догадываться. Во дворце Фарнезе стены закрыты массивными гобеленами, отсылающими в веку барокко, парадные, огромные, тяжёлые, они прекрасно формируют атмосферу угнетения и несвободы в этом царстве всесильного начальника римской жандармерии. В замке Святого Ангела живописных полотен как таковых нет, но их функцию выполняет чуть подёрнутое облачками тёмное южное небо с красавицей-луной на заднике, свидетельницей ужасной драмы Тоски и её возлюбленного.

Режиссура постановки традиционна, но не лишена оригинальных находок, которые принимаешь сразу и наблюдаешь с интересом. Самые эффектные, пожалуй, - вдруг становящийся прозрачным, светящимся изнутри гобелен в кабинете Скарпиа, за которым мы видим поющую Флорию Тоску и слушающую её королеву Марию-Каролину, и пастушок в начале третьего, тюремного акта, обряженный ангелом, звонкое сопрано которого и ангельский вид на парапете римской бастилии, посвященной ангелу небесному многозначительны.

Вокальное наполнение фестивальной «Тоски» оказалось весьма интересным. Главную героиню пригласили воплотить выпускницу Молодёжной программы Большого театра Светлану Касьян. Мне впервые довелось видеть на сцене такую Тоску – молодую, яркую, по-южному темпераментную, порывистую, гибкую и грациозную: вокально партия совсем не проста, особенно во втором акте, и, как правило, её чаще поют более зрелые певицы, поэтому увидеть юную примадонну было весьма любопытно. Что касается вокала, то, с одной стороны, нельзя не признать красоты и яркости голоса Касьян, звучности и полётности, но с другой, запаса прочности ей ещё не всегда хватает, не все регистры звучат идеально ровно. Главная задача для певицы, в столь юном возрасте взявшуюся за такую сложную партию, суметь нарастить опыт и не сорваться на таком сложном драматическом репертуаре.

Художника Каварадосси пел знаменитый тенор Молдавской Оперы Михаил Мунтян. Возможно, он был сценически не так гармоничен в этой роли, как в его коронных работах, допускающих зрелый возраст солиста – Ричард в «Бале-маскараде» и Канио в «Паяцах». Но тут необходимо учитывать два фактора. Спектакль для Мунтяна бенефисный – в этом году ровно сорок лет с момента его профессионального дебюта в опере, случившемся именно в партии римского художника-вольнодумца. А во-вторых, при всём желании придраться к вокальной стороне дела совершенно невозможно: народный артист СССР, маститый певец и педагог звучит не просто убедительно, но молодо, его голос свеж и крепок, верхи стабильны и ярки. Вокальное долголетие Михаила Мунтяна базируется на великолепной школе, полученной на родине и на стажировке в театре «Ла Скала», на подлинно итальянской манере вокализации, а ещё – на умном подборе репертуара, чётком осознании своих возможностей в тот или иной период жизни и творчества.

Злодея-Скарпиа исполнил опытный итальянец Мауро Аугустини, в прошлом ученик великого Марио дель Монако. Почтенный возраст певца не помешал ему создать убедительный вокальный образ: мстительный и жестокий барон легко прорезал оркестр в «Te Deum», легко справлялся с тесситурой и на безупречном легато вёл свою вокальную линию. Молодости в тембре Аугустини не сохранил, но высокая певческая культура позволяет артисту умело обходить трудности партии и создавать интересный, зловещий и глубоко отталкивающий образ жестокого шефа заплечных дел мастеров.

За дирижёрским пультом в вечер открытия фестиваля стоял украинский маэстро Андрей Юркевич, только что покинувший пост главного дирижёра Молдавской Оперы. Маэстро хорошо известен в Европе, главным образом, как интерпретатор опер бельканто. Но, как оказалось, и веризм – его территория. В его версии «Тоска» - не просто опера больших страстей, но гармоничное, исключительно красивое здание, полное широких, словно парящих мелодий, богатое лирикой – не только брутальным драматизмом. Оркестр театра под водительством своего недавнего худрука играл исключительно качественно, с немалым энтузиазмом и вдохновением.

Редкая гостья

«Манон» Жюля Массне – последняя работа Театра имени Биешу, вынесенная на суд публики в конце января этого года. Французская опера – нетрадиционный для Кишинёва репертуар, где однозначно предпочтение всегда отдавали популярной итальянской классике. В столице Молдавии это произведение звучит впервые. Справедливости ради стоит сказать, что Массне – вообще не частный гость на постсоветском пространстве, включая его оба вершинных произведения (помимо «Манон» это, конечно, «Вертер») – всё это появляется в репертуаре наших театров крайне редко и дозировано. Молдавская Опера решилась на такой смелый шаг – во многом рискованный, поскольку для местной публики Массне – это всё ещё экзотика, и она приходит на этот спектакль не так охотно, как на итальянок.

Поставить «Манон» пригласили известного в Молдавии драматического и кинорежиссёра Санду Василаке. В содружестве со сценографом Юрием Матеем ему удалось создать удивительно гармоничный, стильный спектакль, в котором есть и французский шарм, и французское изящество. Молдавская «Манон» не порывает с традицией, не блещет радикализмом режиссёрской мысли, но назвать её старомодным, чересчур традиционным спектаклем никак нельзя.

В основе сценического решения две идеи. Первая – это человеческие фигурки, белые и безликие, сначала маленькие куколки, в которые играет юная Манон, затем большие, нависающие откуда-то сверху, и своей скупой пантомимой иллюстрирующие чувства героев, их невысказанные мысли и желания. Однажды фигурки оживают по-настоящему, превращаясь в танцующие статуи на балу в честь Манон в третьей картине – изящная хореография во французском стиле от Евгения Гырнеца добавляет спектаклю стилистической законченности и немножко декадентского настроения, как бы предваряя печальную развязку оперы.

Вторая – это коринфские колонны, белые и парадные, которые всякий раз, из картины в картину, по-разному формируют сценическое пространство, изображая то площадь провинциального городка, то парижское пристанище влюблённых Манон и Де Грие, то строгие нефы собора в Сен-Сюльписе. В финале, в трагическом окончании оперы они повержены – мир иллюзий Манон разрушен, будущего у неё нет. Простая и понятная метафора, но работающая безотказно, делающая визуальное решение драмы исключительно убедительным.

К сильным сторонам постановки можно отнести также костюмы, с выдумкой, но в то же время с чувством меры и хорошего вкуса изобретённые Матеем: они отсылают нас не к эпохе Регентства (как на то указано у аббата Прево), а к постнаполеоновской Франции, униженной и полной ожидания нового ренессанса национальной идеи. Ход вполне допустимый и не противоречащий основным идеям оперы – атмосфера своеобразного декаданса той эпохи весьма созвучна литературной основе произведения.

Музыкально решение «Манон» оказалось приятным сюрпризом: в театре, где, казалось бы, нет традиций исполнения французского лирического репертуара, она прозвучала стилистически достоверно и даже захватывающе. Главная заслуга в этом принадлежит австрийскому маэстро Фридриху Пфайферу, которому удалось провести оперу динамично и вдохновенно, подчеркнув её лирическое начало. Оркестр театра с Пфайфером играл исключительно точно и профессионально, было очевидно, что маэстро сумел зажечь музыкантов, объяснить им, как должна играться эта музыка: нежно, пластично, но в то же время упруго, не растекаясь «манной кашей», чем частенько грешат в Массне.

Поддержку друг в друге обрели дирижёр и оба центральных солиста: именно они – настоящие виновники торжества «Манон» на кишинёвской сцене. Солистка театра Родика Пичиряну – стопроцентное попадание в образ: молода, красива, изящна, настоящая кокетливая Манон, лукавая насмешница, не безнадёжно испорченная, но по большому счёту не способная к настоящему исправлению. Всю эту богатую гамму нюансов в поведении и мотивах её героини Пичиряну удаётся передать с помощью своего очевидного женского обаяния, действующего безотказно, а ещё, что не менее важно, с помощью своего инструмента – нежного лирического сопрано приятного тембра, не гедонистически красивого, но мягкого и гибкого, словом, также как и визуальный образ, абсолютно подходящего для Манон.

Её партнёр – работающий в немецких театрах американец Эрик Феннелл – удачный выбор фестиваля: молодой, изящный в манерах, не красавец, но с благородной внешностью и статью, а самое главное – более чем убедительный вокально. Голос Феннелла не блещет тембральными красотами, но он идеально сочетается с голосом Пичиряну, певец аккуратен и музыкален, его чувство французского лирического стиля непререкаемо.

Всё это в совокупности сделало трудную для Кишинёва оперу очень убедительной. Хочется, чтобы этот спектакль жил как можно дольше, прививая вкус публике к новому, незатёртому репертуару.

Памяти Биешу

Хотя «Мадам Баттерфляй» не открывала, и не закрывала фестиваль, очевидно, что она стала его доминантой, и причин здесь несколько. Первая – это имя Биешу, с которым тесно связана эта опера для молдавской публики: в 1967 году примадонна была названа в Токио лучшей Чио-Чио-сан мира и с достоинством пронесла это звание через всю жизнь, часто исполняя эту оперу в разных уголках планеты, записав её на пластинку и снявшись в экранизации. Дух недавно ушедшей от нас артистки словно витал в зале во время исполнения – это почувствовали все: и исполнители, и публика.

Впервые эта популярная опера была поставлена в Кишинёве в 1963-м уже для новой и бесспорной звезды молодого театра – для Биешу, а нынешняя постановка – 1986 года, как и «Тоска», рассчитанная уже на Биешу – признанного и зрелого мастера. Спектакль Евгения Платона и сценографа Феликса Бессонова отсылает к лучшим дням Молдавской Оперы, да и оперного искусства всего бывшего СССР – он красив, роскошен, но эстетически выдержан. При всём богатстве декора в нём удачно соблюдено чувство меры, нигде не перейдена грань, за которой визуальное пиршество превращается в пошлую рутину.

Как и в любой классической интерпретации этой оперы всё действие разворачивается в одной декорации – у маленького, уютного домика Баттерфляй, за которым видна синь южного неба, горы и море. Как и положено в традиционном театре, кишинёвская «Баттерфляй» - праздник для глаз: этнографические костюмы пестры и ярки, женский хор в них – словно рой реальных бабочек, каждая из которых замечательна и сама по себе. В этом смысле этот спектакль ни в коем случае не реалистичен: где бедная гейша, где скудный быт полуколониального Нагасаки, в котором рядовой янки чувствует себя королём? Нет, это совсем другой театр, призванный погрузить публику в мир иллюзии, в мир красивой сказки – пусть и с жестоким концом.

В таком театре всегда важна каждая, самая незначительная деталь: при буйстве красок и обилии реквизита, видна любая шероховатость, неточность. В кишинёвском спектакле по счастью таких нестыковок не наблюдается, что делает эту, в общем-то, уже довольно-таки старую постановку по-прежнему живой и интересной, ей присуща своя особенная гармония. Совершенно нет ощущения затхлости, вторичности, устарелости: словно спектакль поставлен вчера – да, язык слишком традиционен (по сравнению хотя бы с той же «Манон»), но воплощение свежо и впечатляюще.

Звездой спектакля стала украинская дива Татьяна Анисимова, частая гостья фестиваля (в 2010-м она пела Амелию в «Бале-маскараде», в 2011-м - Турандот), блистательно проведшая сложнейшую партию Чио-Чио-сан. Её мощный и красивый голос, победоносный на форте и обволакивающе нежный на пиано, способен творить чудеса, он не знает устали на протяжении всей изнуряющей партии японской гейши. В упрёк певице может быть поставлена, пожалуй, лишь только кульминационная финальная нота в «Un bel di vedremo», прозвучавшая не совсем так, как может это сделать Анисимова… Но сердечно, с подлинными чувствами исполненная заключительная ария «Tu, tu piccolo Iddio» оказалась настолько сильной по эмоциональному воздействию и по вокальному мастерству, что, наверно, о не вполне удачной ноте не стоило вспоминать и вовсе.

Достойным партнёром оказался мексиканец Гектор Лопес, давно обосновавшийся в соседней Румынии и часто приезжающий на фестиваль Биешу (в частности, в 2010-м он пел Альфреда в «Травиате»). Он не слишком ярко, но аккуратно провёл партию Пинкертона, составив пусть и не равновеликую, но и не провальную пару Анисимовой-Баттерфляй.

Удачны были выступления солистов Молдавской Оперы Петра Раковицы и Заруи Варданян в партиях Шарплесса и Сузуки. У Раковицы – исключительный по красоте и силе баритон, богатый обертонами, высокая культура вокализации, кроме того, отличные внешние данные, природная стать певца позволили ему выглядеть настоящим аристократом, представителем великой державы. Варданян порадовала настоящим меццовым звучанием, красивыми грудными нотами, а также продуманной актёрской игрой.

За пультом знаковой для Кишинева оперы стоял Александр Самоилэ – в прошлом многолетний главный дирижёр молдавского театра, а ныне возглавляющий оперный театр в Одессе. Четверть века назад именно он был музыкальным руководителем постановки, вместе с Платоном и Биешу сотворив это чудо. Для интерпретации Самоилэ всегда характерно подчёркивание драматических контрастов, яркая звукоподача, не в ущерб певцам, но с напором и самоотдачей проведённые кульминации. Всё это изрядно присутствовало и в этой «Баттерфляй», сделав её спектаклем незабываемым, единственным в своём роде. Эмоциональный посыл в зал был огромный – всё спорилось в этот вечер у маэстро особо, пожалуй, как никогда…

Мария Биешу мечтала увидеть этот спектакль, который с маэстро Самоилэ они планировали для 20-го, юбилейного фестиваля, мечтала, несмотря на немощи, выслушать его до конца… Откровение, которое посетило исполнителей и публику в этот вечер, пожалуй, допускает некоторую фантазию на тему: мне кажется, что в тот вечер великая певица незримо присутствовала в зале своего театра…

Александр Матусевич, Кишинёв — Москва

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru