Первый спектакль возрожденной «Волшебной флейты» (постановка Дэвида Маквикэра) был посвящен памяти покойного сэра Колина Дэвиса, известного английского дирижёра, о кончине которого стало известно буквально накануне. Именно он с начала семидесятых до середины восьмидесятых годов прошлого века был музыкальным руководителем «Ковент-Гардена». И именно он в 2003 году провел все спектакли этой моцартовской оперы.

Сам Антонио Паппано вышел на сцену перед спектаклем, и объявил о завершении целой эпохи – эпохи Дэвиса, для которого музыка Моцарта была "сама жизнь". Он также отметил, что его благородные интерпретации Моцарта навсегда останутся в памяти благодарных театральных завсегдатаев.

Но в этот раз за дирижерским пультом Королевской оперы (и впервые на моей памяти) находилась женщина – английский дирижер Джулия Джонс, и те, кто имел возможность сравнить, отмечали, что это - «совсем другой подход – напряженный, быстрый и энергичный, однако менее стабильный», разочаровавший «отсутствием возвышенных моментов».

Режиссёр возрожденной поставки Ли Хаусман явно усовершенствовал некоторые сцены – в эпизодах, в которых задействованы сама Царица ночи и три ее дамы, прически которых, с высоко зачёсанными «куполами» волос и обнаженными лбами, а также их длинные платья цвета ночи, впечатляющи.

В целом изменений немного, и общая картина остается стабильной – «со всеми прежними достоинствами и недостатками», как отметила английская критика, которой было с чем сравнивать.

Сценография Джона Мак-Фарлейна визуально достаточно проста, но сознательно «отяжелена» элементами символизма – светящимися глобусами и лампой, вокруг которой вращалась солнечная система, очень удачно, кстати, подсвеченными, огромным полумесяцем и таким же огромным золотым диском солнца. А, кроме того, - массивный глаз, пристально вглядывающийся в зал, большое старое дерево, высокие колонны, а также совершенно неподходящие, малосовместимые казалось бы атрибуты дизайна в первом акте, такие, как кукольный змей или птица-на-палочке, беззаботно поклевывающая зерна. Все это воспринималось отчасти – с долей юмора, отчасти – весьма и весьма солидно, серьезно.

Пение было неравноценным. В новом возрождении «Волшебной флейты» поют две русские сопрано – Екатерина Сюрина в роли Памины, и она звучала очень хорошо, а также колоратурное сопрано Альбина Шагимуратова как Царица ночи, исполнение которой было безукоризненно точным, что не осталось незамеченным зрителями, вознаградившими ее длительными аплодисментами. Анита Уотсон, Ханна Хип и Гэйнор Кибл, ее три дамы, обладательницы лёгких голосов, не лишенных, однако, озорной мстительности, составили незабываемое трио.

Сильными исполнителями были американский тенор Чарльз Кастроново в партии Тамино, и британский баритон Кристофер Малтмэн в роли Папагено. Кастроново - нетерпеливый идеалист, и его голос «взлетал» с необыкновенной легкостью. Малтмэн в паре с сексуальной Сузаной Гаспар из Португалии (Папагеной), был неотразим: и смешной, и грустный. Но вместе они - остроумны и находчивы.

И все-таки, мне есть с чем сравнивать – если с не мак-викаровской «Волшебной флейтой» образца 2003 года, то с постановкой конкурирующей с Королевской Английской национальной оперы, которая именно этим моцартовским шедевром открыла театральный сезон прошлого года. Той постановки Николаса Хитнера было 25 лет. Её больше уже не существует. Но я пишу эти строки, а в голове всплывает не только что увиденная, кстати, уже дважды (первый раз в 2011-м), а та, другая! То эмоциональное путешествие, что проделала я тогда, забыть невозможно!

Фото: ROH / Mike Hoban

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru