Новый сезон открылся в Опере Сан-Франциско. Предлагаем читателям рецензию на это событие из западной прессы.

Винченцо Беллини едва исполнилось 30, когда в 1831 году в Ла Скала впервые был исполнен его щедевр — опера «Норма». Это произведение объединяет в себе нежнейшие мелодии с сильнейшими по накалу эмоциями. Действие оперы происходит примерно в 50 году до н.э. Сюжет повествует о двух жрицах, которые полюбили одного и того же человека – римского проконсула в Галлии. Благодаря глубокому драматизму и великолепным ариям бельканто, «Норма» является одной из самых притягательных и часто исполняемых опер в мире.

Новая постановка «Нормы» режиссера Кевина Ньюбери довольно неплоха, хотя сама премьера в оперном театре Сан-Франциско местами не дотягивала до идеала. Изменится ли ситуация в лучшую сторону в основном будет зависеть от сопрано Сондры Радвановски, которая исполняет партию верховной жрицы Нормы.

Во многом ее выступление на премьере было замечательным. Природная харизма помогла ей убедительно показать страдания жрицы от разрыва с Поллионом, римским проконсулом (и отцом двух ее детей), который влюбился в другую, более молодую жрицу.

Притягательная внешность Радвановски в сочетании с ее ярким, мощным драматическим тембром, элегантным звуковедением и таящими пианиссимо делают эту постановку поистине запоминающейся. Но временами голос певицы подводил ее, верхние ноты некоторых колоратурных пассажей звучали неровно или слишком резко.

Это было похоже на выступление фигуристки на Олимпийских играх, которая выполняет все самые изящные и трудные базовые элементы, но падает во время исполнения коронного тройного прыжка. Вы понимаете, что она может его выполнить, не в этот раз, так в следующий. Такая же ситуация и у Радвановски. Вслед за чередой успешных выступлений в операх Верди она совсем недавно начала исполнять репертуар бельканто.

Компанию Радвановски на сцене составила потрясающая меццо-сопрано Джейми Бартон, которая предстала в роли Адальжизы, молодой жрицы. Если голос Радвановски можно сравнить с громогласной трубой, то голос Бартон – это валторна с ее мистическим, глубоким, всеохватывающим звучанием, словно звук чего-то далекого, родного. «Норма» стала ее дебютом в опере Сан-Франциско, и она, несомненно, еще вернется на эту сцену, так как она завораживает публику своей успокаивающей энергетикой, изяществом и искренностью.

Джейми Бартон и Сондра Радвановски звучали как сестры. Их длинный дуэт в первом акте, в котором жрицы выясняют, что любят одного и того же мужчину, что сначала приводит к конфликту между героинями, но в итоге они все же остаются лучшими подругами – стал настоящим украшением спектакля. Их голоса удивительно сливались друг с другом и свободно летали по сложным колоратурным пассажам и руладам партитуры.

Тенор Марко Берти, исполняющий роль Поллиона, выглядел неплохо, однако пение его было нестабильным. Но в дуэте с Бартон он звучал мощно и страстно, уверенно исполняя свои пассажи.

Полноправным участником этого действа был оркестр под управлением Николы Луизотти, исполнявший партитуру с точностью и экспрессивностью.

Бас-баритон Кристиан Ван Хорн, исполнитель роли Оровезо, отца Нормы, своим пронизывающим и сильным голосом создал образ властного лидера друидов. Два выпускника программы для молодых оперных певцов при театре Сан-Франциско исполнили роли второго плана: тенор Э. Дж. Глукерт прекрасно справился с партией римского центуриона Флавием, а сопрано с бархатным тембром Жаклин Пикколино спела партию наперсницы Нормы Клотильды.

Визуально эта красивая постановка с впечатляющими деталями и мрачной атмосферой напоминает иллюстрацию из книги автора и иллюстратора Криса Ван Оллсбурга. Величественные декорации Дэвида Коринса образуют на сцене древний храм друидов, где массивные каменные головы быков грозно смотрят с высоты на прихожан, преподносящих им священные деревья. Как только серебряный лунный свет падает на храм, мы попадаем в древний мир.

По ходу всего действия друиды сооружают в храме огромного Троянского коня, при помощи которого они надеются неожиданно атаковать римских захватчиков. Правда, возникает один вопрос: почему дети Нормы, о существовании которых мало, кто должен знать, живут в маленькой лачужке посреди многолюдного храма?

Костюмы Джессики Жан тоже плохо поддаются объяснению: мужчины-хористы похожи на охотников Каменного века в своих грубых жилетах, а женщины одеты в элегантные платья, подходящие больше для бального вечера. Норма тоже выглядит «модно» в золотом, расшитым блестками платье.

Что есть, то есть.

Однако Ньюбери и его коллеги придумали хитроумную концовку.

Норма признается в своих грехах – похоти, сексе, материнстве – напряжение в музыке постепенно возрастает с изменением эмоционального состояния героини, что очень импонировало Вагнеру (он был большим поклонником «Нормы»). Норма вместе с Поллионом заходит в Троянского коня, который в этой постановке становится их погребальным костром, берет факел и поджигает его. И в тот же миг кольцо из огня окружает героев, что ненавязчиво отсылает нас к вагнеровской тетралогии. Но в отличие от Брунгильды, которую огонь защищает, в этом случае огонь поглощает своих жертв. Прощай, Норма.

Ричард Шейнин

Сокращенный перевод с английского Дарьи Денисовой

Оригинал статьи

Автор фото — Cory Weaver

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru