Незабываемое путешествие в современную оперу

«Евангелие от другой Марии» в АНО

Людмила Яблокова
Специальный корреспондент
Как, вы думаете, можно воскресить Лазаря на сцене театра? Питер Селларс прибег к такому варианту — необычному, может быть — спорному, но в чем-то оригинальному. В этой сцене зритель вдруг замечает движение человеческого тела под легкой тканью, какими-то нечеловеческими движениями приближающееся к безжизненному телу Лазаря. Эти движения завораживают.

Последний вечер «ораториальных страстей» Джона Адамса в Колизеуме, и театр – полон! Зал внемлет, не дыша! Зал захлебывается в горячих, искренних аплодисментах!

Музыка Адамса удивляет и очаровывает. В ней присутствует гармония, медитативная лирика, хотя есть пульсирующие ритмы. Композитор добавляет к оркестровым инструментам необычные — такие, как китайский гонг, цимбалы и куранты.

Происходящее на сцене приковывает, держит в напряжении. Безупречно работают на постановку свет (Джеймс Ф. Ингаллс) и декорации – настолько просто, но так умно, рационально и неординарно, что не оценить вклад сценографа Георгия Цыпина было бы непростительно.

1/5

Либретто Питера Селларса многослойно, многозначительно, но стоит только взглянуть на названия сцен, как становится ясно, что стоит за текстом: Тюрьма и приют, Мария, Лазарь, Ужин в Вифании..., Голгофа, Похороны, Землетрясение и Воскрешение. Основанное на ветхозаветных и новозаветных библейских стихах вперемежку с текстами из Дороти Дэй, произведений Примо Леви, Розарио Кастелланоса и других писателей, либретто, однако, оставляет чувство перенасыщенности, не всегда зритель мог следовать и правильно истолковывать происходящее на сцене, слово и действие иногда явно теряли свою взаимосвязь.

Солисты, играющие роли Марии, Марфы и Лазаря продублированы танцорами, чей танец, движение, пластика должны были помочь зрителю понимать содержание. И это было очень кстати, весьма выразительно.

Слова, сказанные Иисусом, доносили до аудитории три контратенора (Серафимы), чье ангельское, небесное пение в унисон было просто блистательным. Даниэл Бабек, Брайан Каммингс и Натан Мэдли — вот их имена!

Но вернемся к декорациям, о них стоит сказать несколько слов. Все пространство сцены Колизеума обтянуто легкой тканью, включая задний фон, на который, однако, все время идет ненавязчивая проекция – это или рука Христа, или часть его обнаженного торса. Сцена открыта, и зрители, рассаживающиеся по своим местам, могут наблюдать это бесцветное, какое-то песочное пространство, по бокам которого установлены две чисто символические решётки, обтянутые колючей проволокой. Тюрьма – справа, приют – слева, или наоборот. Две продолговатые картонные коробки призваны выполняют роль и пиршественного стола, и склепа умершего Лазаря, и атрибутику нехитрого тюремного или приютского быта. Все! Пол поделен на квадраты, и стоило только хору занять свою позицию, как подсветка осветила квадраты, на которых они стояли. Во время всего представления свет — и краски, и интенсивность подсветки менялись – это играло в постановке весомую роль, помогая акцентировать внимание именно на тех моментах, которые были наиболее важны.

Как, вы думаете, можно воскресить Лазаря на сцене театра? Питер Селларс прибег к такому варианту – необычному, может быть – спорному, но в чем-то оригинальному. В этой сцене зритель вдруг замечает движение человеческого тела под легкой тканью, какими-то нечеловеческими движениями приближающееся к безжизненному телу Лазаря. Эти движения завораживают. Я не буду описывать все детали, как вы знаете, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, но если бы это нечто, отдавшее свою душу и жизнь Лазарю, и что было сделано просто замечательно, после его воскресения просто растворилось бы в песках, мне кажется, это было бы более логичным.

Практически все время мы видим на сцене библейскую Марию и ее сестру Марфу, которые управляют приютом для бездомных женщин в Вифании. Другая Мария — Мария Магдалина также всегда здесь, и она действительно несколько другая. Она – не падшая женщина, а загнанная жизнью в угол истеричная, страдающая от тяжелой наркотической зависимости и ломок современная молодая особа.

Меццо-сопрано Патрисия Бардон, как Мария Магдалина, поет темным голосом. Шумная, необъятных размеров Марфа в исполнении американской контральто Мередит Арвади поражает удивительной глубиной своего голоса. Рассел Томас дебютировал в Английской опере как Лазарь, он пел богатым резонансным тенором.

Музыканты и дирижер в этот вечер превзошли себя. Музыкальный руководитель Симфонического Беркли-оркестра и главный дирижер Португальского симфонического оркестра, молодая Жоана Карнейро провела нас через удивительное музыкальное путешествие, забыть которое – невозможно!

0
добавить коментарий
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ

Джон Адамс

Персоналии

МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ