«Тристан и Изольда» в Ковент-Гардене

Людмила Яблокова
Специальный корреспондент
Изначально кажется, что эта концепция имеет определенную многозначительность, но полное пренебрежение сценичностью все более отвлекает и запутывает зрителя, становится назойливым в какой-то степени, и получается, что Лой не расширил Вагнера, а, наоборот, сузил его, ограничил, лишив визуальной картинки и во имя модернизма уничтожив красоту прошлого.

В предыдущем выпуске нашего журнала было опубликовано интервью с Ниной Штемме. А сегодня предлагаем читателям рецензию на постановку «Тристана и Изольды» в Королевской опере с ее участием.

Концепция «Тристана и Изольды» (возобновление постановки Кристофа Лоя 2009 года, режиссер Юлия Бурбах) состоит в том, что почти на пустой авансцене, на левой ее стороне, на фоне абстрактных декораций – длинной высокой, серой стены – ближе к зрителям, проходит драма двух людей. Здесь разворачивается внутренняя жизнь влюбленных Тристана и Изольды, для которых любовь – превыше всего.

А в глубине сцены – некий реальный мир: не то джентльменский клуб, мир мужской жестокости и коррупции, где женщине – нет места; не то торжественная зала, в которой идет подготовка к пиру, и в компании опять-таки – только джентльмены. Это пространство скрыто темно-вишневым занавесом, который иногда отодвигался влево-вправо или посередине, предоставляя нам возможность «подглядеть», что же там все-таки происходило. Минимализм, застывшие позы, замедленные движения. За этим занавесом – нет действия, там – не поют.

Изначально кажется, что эта концепция имеет определенную многозначительность, но полное пренебрежение сценичностью все более отвлекает и запутывает зрителя, становится назойливым в какой-то степени, и получается, что

Лой не расширил Вагнера, а, наоборот, сузил его, ограничил, лишив визуальной картинки и во имя модернизма уничтожив красоту прошлого.

Эффект светотеней, к сожалению, не компенсировал отсутствия продуманных декораций, безликие современные наряды.

Еще несколько деталей – на фоне темно-вишневого занавеса терялись герои, одетые в черные одежды. Возле серой стены был поставлен дешевый пластиковый стол с парой таких же дешевых табуреток, восседая на которых наши герои переживали одну из самых насыщенных драм 12-го века. Странное ощущение будничности, кухонности, так не вязавшееся с контекстом оперы. Кроме того, зрители, сидящие в левой от сцены части зала, практически в течение всего спектакля были лишены возможности видеть певцов, они вытягивали шеи в надежде разглядеть хоть что-то, потому что действие шло исключительно на левой стороне сцены. Вряд ли для них стали утешением проданные по слегка заниженной цене билеты.

Эта опера сложна не только для зрителей, но и исполнителей. Есть мнение, что пышные декорации здесь неуместны - они отвлекают от Вагнера. Но предоставленная на зрительский суд сценография (художник Йоханнес Лейакер) потребовала от певцов гораздо более мощной самоотдачи, и спартанская обстановка не помогала хорошо петь и действовать. Этого было недостаточно. И пластика артистов, их движения, позы оказались маловыразительными и неестественными.

Историю Тристана, доверенного рыцаря короля Марка Корнуоллского, и ирландской принцессы Изольды, на которой, как предполагается, должен жениться король Марк, чтобы объединить свои страны, Вагнер позаимствовал для того, чтобы исследовать экстремальную и абсолютную любовь. Музыка его оперы, написанная на собственное либретто, имеет экстатический, мучительный эротизм.

После того, как Антонио Паппано провел оркестр через изысканно уравновешенную и красивую, с бесконечной грустью прелюдию, Нина Штемме, одержимая Изольда, как в омут головой, бросилась в роль с первых же нот.

Ее голос имеет силу, и она отлично контролировала интонацию, что позволило ей изображать драматические изменения в характере Изольды по мере того, как развивался сюжет: ярость, скромное лукавство с Тристаном в первом акте, сладость и восторг – во втором, отчаяние в - третьем.

Роль Тристана, как и Изольды, требует выносливости, и Стивен Гулд хорошо справился с этой задачей. Его голос мощный, но имеет удивительную мягкость в верхнем регистре. Джон Томлинсон исполнил роль короля Марка Корнуоллского, заставив нас прочувствовать симпатию к королю Марку. Сара Коннолли (как Брангена) пела впечатляюще выразительно и сочно. Иан Патерсон очень хорош в роли Курвенала, вызвав к жизни странную смесь грубости, тепла и благородства, воплощенную им в третьем акте. Нил Купер запомнился в небольшой роли Мелота.

Украинский бас-баритон Юрий Юрчук присоединился к программе Jetter Parker Young Artists Королевской Оперы в начале 2014/15 сезона. У него оригинальный путь в оперу. Он родился в Киеве, изучал финансы и работал финансистом в Чикаго, прежде чем обнаружил, что обладает незаурядным бас-баритоном. Кормчий в «Тристане и Изольде» – его весьма обещающий дебют на сцене Ковент-Гардена.

Дирижировал Антонио Паппано, и эта была намного более мощная интерпретация, нежели услышанная мною ранее с ним же на генеральной репетиции. Маэстро чувствовал вагнеровскую стихию и ткал свою магию в соответствии с приливами и отливами музыки, так, чтобы каждый следующий кульминационный момент мог еще больше поразить своей интенсивностью и проникновенностью. И ему это удавалось.

0
добавить коментарий
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ

Ковент-Гарден

Театры и фестивали

Тристан и Изольда

Произведения

МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ