Сегодня мы публикуем статью Ирины Сорокиной, посвященную Магде Оливеро и приуроченную к отмечавшемуся весной этого года 100-летнему юбилею и поныне здравствующей выдающейся певицы.

У читателей может возникнуть вопрос: почему же мы реагируем на это знаменательное событие столь запоздало? Ответ коренится в самой «загадке» дня рождения певицы. Дело в том, что в этом вопросе существуют расхождения и неоднозначность. В крупнейших и авторитетнейших музыкальных словарях нет единства по этому поводу. В основном, существуют две даты — 1912 и 1910 годы. Есть еще правда и 1914 год (известный словарь «Опера и оперетта» Д.Андерсона), но это все-таки уже больше относится к курьезам. В большинстве же справочников до середины 90-х гг. 20 века значится именно 1912 год.

Среди них: «Музыкальный словарь Гроува» (рус. перевод издания 1994 года), популярная английская «The Hutchinson Encyclopedia of Music» (Helicon Publishing Ltd, 1995), итальянский словарь музыкантов-исполнителей «Dicionario degli interpreti musicali» (Utet, 1993), известнейший немецкий оперный справочник-ежегодник «Harenberg Opernfuhrer» за 1995 год, наконец, «Краткий оксфордский музыкальный словарь» 1996 года. Обратившись к дискографии, например, к известному сборнику ранних записей певицы (1938-40) в вокальной серии «Grammofono 2000» (1997, AB 78699), мы вновь видим в аннотации все ту же цифру, которая многие годы и считалась основной. Мы полагаем, что любой непредвзятый читатель согласится, что такие массовые «ошибки» не могли быть случайностью. Новая версия о дате рождения певицы возникла позже основной. Не беремся утверждать наверняка, но среди доступных нам источников (если брать наиболее авторитетные из них) такая информация впервые появилась лишь в 1997 году в 3-м издании немецкого «Большого лексикона певцов» Куча-Рименса. Мы не хотим разбираться в причинах этого факта, уж точно не имеющего отношения к искусству как таковому. Более того, нельзя сказать, чтобы такая «путаница» была уникальной в истории оперы. Достаточно вспомнить неопределенность в дате рождения выдающегося тенора Франко Корелли (1921 или 1923 годы). Да и у нашей примадонны Елены Образцовой одно время в этой графе числился 1937 год (см., например, отечественную 6-томную Музыкальную энциклопедию, редакцию которой вряд ли можно подозревать в некомпетентности, или все тот же словарь Гроува), но затем утвердился 1939. Все эти вопросы деликатного свойства так и остаются зачастую без окончательных публичных ответов (узкий круг близких людей, конечно, знает причины), что, впрочем, не имеет особого значения для оценки творчества артистов.

Возвращаясь к Оливеро, честно признаемся, что мы у себя в редакции не были уверены в правильности 1910 года (тем более, что в словаре Куча-Рименса, несмотря на его основательность, имеется множество других фактологических ошибок), и лишь узнав от Сорокиной и из прессы, что в Италии юбилей певицы отмечался все же именно в этом году, решили пусть и с задержкой, но отреагировать на столь знаменательное событие.

К 100-летнему юбилею певицы

Великое меццо-сопрано двадцатого века Джульетта Симионато не дожила одной недели до своего столетия, к великому огорчению многочисленных почитателей. Но великое сопрано Магда Оливеро отпраздновала столетие и, похоже, пока не собирается покидать этот мир. Удивительная личность, подлинный феномен! Свой юбилей 25 марта 2010 года синьора встретила в своем доме в Милане, как всегда элегантная, доброжелательная, полная положительной энергии. Ее не беспокоит здоровье, ее память цепка и свежа, как тридцать, пятьдесят, семьдесят, девяносто лет назад...

Магда Оливеро (ее настоящее имя Мария Маддалена) родилась в Салуццо, неподалеку от Турина, в благополучной семье, ее отец был судьей. Он страстно любил музыку, и в молодости был тенором-любителем. Выросла будущая певица в Турине, столице региона Пьемонт. Как все девушки из хороших семей, она занималась музыкой, в шесть лет начала осваивать фортепиано, брала также уроки гармонии и контрапункта. Поначалу хотела получить диплом пианистки. Но голос у нее открылся с детства, и сразу обратил на себя внимание. Когда малышка пряталась за ширмой и оттуда распевала песни, проходившие мимо взрослые, думали, что этот голос принадлежит восемнадцатилетней девушке. Магде же тогда было пять или шесть! Друзья отца настойчиво советовали брать уроки пения. Так в возрасте тринадцати лет будущая легенда начала учиться вокалу. Однако этот этап жизни Магды оказался по-настоящему тернистым. Ей никак не попадался хороший и подходящий педагог: за несколько месяцев она сменила трех учителей. Одна учительница даже заявила Магде, что она никогда не станет певицей: якобы из-за физического недостатка. Девушка очень страдала, слыша это, и почти перестала думать о певческой карьере, но продолжала упорно заниматься.

Наконец, некий друг ее отца сказал: «Если Магда хочет петь, почему бы ей не пройти прослушивание на радио? У меня есть друзья, которые могут представить ее». В то время рекомендация играла огромную роль. С запиской в кармане Магда отправилась на радио. В комиссии заседали Уго Танзини, Альдо Парелли и еще двое. Магда спела знаменитую арию Мими из «Богемы». Вердикт Танзини: «Нет ни голоса, ни музыкальности, ни яркой личности. Нет ничего. Мой совет Вам: смените род занятий». Магда не могла вымолвить ни единого слова. Один из экзаменаторов вертел в руках рекомендательное письмо и показал его Танзини со словами: «Синьорина очень молода. Она никогда не выступала на публике. Может быть, она слишком волновалась. Я бы предложил послушать ее еще раз, через несколько дней». Тогда прочитал письмо и Танзини и, увидев, кем оно было подписано, согласился на повторное прослушивание.

И снова неудача! Те же экзаменаторы, та же ария, тот же приговор. Только на этот раз на прослушивании присутствовал Луиджи Джерусси, концертмейстер школы великого баритона Антонио Котоньи. Именно он оспорил мнение Танзини: «У этой девушки отличный голос, но никто не научил ее правильно пользоваться им, дышать, использовать легкие и мышцы диафрагмы. Она может стать очень хорошей певицей». На что неумолимый Танзини ответил: «Послушай, Луиджино. Если ты хочешь даром тратить твое время, научи ее чему-нибудь; у меня нет на то ни малейшего желания».

Так закончилось первое прослушивание Магды. На радио ее не взяли, зато она попала в руки Джерусси! Это была суровая школа. Ей пришлось забыть все то, чему учили ее предыдущие педагоги. Джерусси обращался с ней очень жестко, требовал неукоснительного выполнения его указаний: «Помни, — говорил он, — даже если после этого упражнения ты умрешь, мне нет до этого никакого дела. Но прежде чем умереть, ты должна сделать так, как я говорю». После уроков с Джерусси Магда чувствовала себя физически разбитой, у нее болело все: спина, грудная клетка, живот, даже руки! Не говоря уже о лестных эпитетах, которыми маэстро награждал свою ученицу: самым «любезным» из них было «картошка»! Но в течение одного года Джерусси сотворил чудо. Как говорит сама Оливеро: «Потихоньку я начала понимать, что означает петь». В 1932 году в Турине, в театре Витторио Эмануэле состоялся ее театральный дебют. Магда начала как лирическое сопрано, спев партию Лауретты в пуччиниевском «Джанни Скикки». Годом позже она вступила на сцену «Ла Скала» в маленькой роли Анны в «Набукко». Так началась самая длинная оперная карьера двадцатого века, продолжавшаяся более пятидесяти лет.

К Магде Оливеро быстро пришел успех. И это был успех заслуженный. Артистка всегда предельно серьезно относилась к профессии, глубоко изучала роли, прошла курс драматического искусства, умела танцевать. Она никогда не была «дивой» — но только серьезным, ответственным, открытым новому художником. В 1935 году Магда спела Джильду и, по совету Туллио Серафина, начала изучать репертуар лирико-колоратурного сопрано: партии Лючии ди Ламмермур, Норины в «Доне Паскуале», Адины в «Любовном напитке», Амины в «Сомнамбуле», Розины в ее сопрановом варианте. Серафин обещал ей роль Филины в «Миньон» Тома в Римской опере. Но когда она получила контракт, речь шла не о Филине, а об Эльзе в «Лоэнгрине»! Тогда Магда начала изучать партии для крепкого сопрано. Она спела Эльзу с большим успехом. Не меньший успех сопутствовал ей в роли Манон Леско в Модене, где ее Де Грие был Беньямино Джильи. Критик отметил «живой ум, способность передать противоречивость характера персонажа».

В 1941 году блестящая карьера Оливеро почти прервалась. Она влюбилась в строительного магната Альдо Буша и вышла за него замуж. Родившаяся в благочестивой католической семье, Магда искренне считала, что быть женой и матерью — исключительно серьезная и значительная «профессия» и что ее невозможно сочетать с каким-либо другим видом деятельности. С момента брака она только время от времени выступала в концертах. Тому, что спустя девять лет изумительная певица вернулась в театр, история оперы обязана ни много, ни мало, как самому Франческо Чилеа, автору «Адриенны Лекуврер». Чилеа считал ее лучшей исполнительницей роли Адриенны, утверждая, что она сроднилась с характером героини, как никто другой, и что ей удалось выразить нечто большее, чем написано в нотах. В мае 1950 года (Чилеа оставалось жить совсем немного) к Оливеро пришли Туллио Серафин, барон Маццонис и командор Остали. Они повторяли, что Чилеа тяжело болен и что его мечтой было еще раз услышать Адриенну в исполнении Магды. Серафин был особенно настойчив: «Вы не можете допустить, чтобы этот бедный старик умер, не удовлетворив это желание». Певица обещала подумать. Думала она долго — с мая по октябрь 1950 года. В решении вернуться к певческой карьере сыграло отсутствие у нее детей: со времени брака прошло девять лет. 19 октября Магда подписала контракт на исполнение партии Адриенны, а Чилеа была послана телеграмма. На декабрь был назначена встреча Оливеро и Остали с маэстро, но 22 декабря Чилеа умер! Он ушел из жизни, так и не услышав любимую певицу в своей самой любимой, самой удавшейся ему опере... А Магда с огромным успехом спела Адриенну в феврале 1951 года в Брешии, на сцене театра Гранде.

Голос Магды Оливеро звучал как прежде, публика ее не забыла, а «исчезновение» певицы со сцены и возвращение еще более подогрело интерес к ней. На момент возобновления ее вокальной карьеры Италия переживала настоящий бум великолепных, если не потрясающих голосов: достаточно назвать имена Марии Каллас и Ренаты Тебальди, а также рано покинувшей сцену Розанны Картери. Оливеро утверждала, что кое-кто с неудовольствием воспринял ее возвращение и даже вел против нее «войну». Однако великая Магда не только пережила всех, но и перепела всех: она с успехом выступала на сцене тогда, когда все эти артистки отошли в область воспоминаний.

Феномен, феномен, феномен! Без этого слова не обойтись никому, кто хочет воздать честь Магде Оливеро. Много было певиц с превосходным голосом, крепкой техникой, выигрышной сценической внешностью, но Магда Оливеро одна. Восемьдесят две оперы в послужном списке, и все спетые в театре. После возвращения на сцену в роли Адриенны в ее репертуаре начали преобладать роли в операх композиторов так называемой «Молодой Школы», более известной под этикеткой «веризма», как первого, так и второго ее поколения: Масканьи, Джордано, Чилеа, Альфано и, конечно, их самого значительного современника, Пуччини, а также гораздо менее популярного Каталани. Оливеро была непревзойденным интерпретатором ролей Ирис в одноименной опере Масканьи, Федоры, Мими, Манон Леско, Тоски, Мадам Баттерфляй, Минни в «Девушке с Запада», Жоржетты в «Плаще», Лиу в «Тарндот», Валли в одноименной опере Каталани, Катюши Масловой в «Воскресении» Альфано, Франчески да Римини в одноименной опере Дзандонаи.

Голос Оливеро был светлой окраски и не отличался ни нежностью, ни особой теплотой, ни слишком большим объемом. На первом этапе карьеры она с успехом выступала в репертуаре лирико-колоратурного сопрано. Ее Виолетта в «Травиате» — одна из лучших Виолетт двадцатого века. Только Оливеро удавалось спеть кабалетту, завершающую первое действие, в таком головокружительно быстром темпе, с таким драматическим накалом, и буквально сразить слушателя чистотой виртуозных пассажей и сверхвысоким ми-бемолем, взятым без всякого труда. В «Травиате» Магда блистала и после своего возвращения на сцену.

Тембр у Магды был не слишком красивым: да, голос немедленно узнаваемый, но предельно далекий от искристого и теплого голоса Тебальди, который с легкой руки Тосканини вошел в историю как «ангельский». Впрочем, многие певицы, ставшие символом вокального искусства двадцатого века, обладали «некрасивыми» голосами: не только Каллас, но и Генчер, и Кабаиванска. Магда Оливеро обладала способностью превращать недостатки в достоинства. Ее музыкальность была абсолютной, в первую очередь она была музыкантом, и только потом певицей. Невзирая на то, что Каллас уже при жизни стала мифом, а Оливеро оставалась кем-то вроде «рабочей лошадки», выступая на самых разных площадках, от миланского «Ла Скала» до неаполитанского «Сан-Карло», от «Арена ди Верона» до «Метрополитен-опера», «не брезгуя» благотворительными концертами в таких местах, которые принято называть «дырой» (любопытная деталь: в ее активе даже концерт в Колизее по случаю благословения автомобилей!), многие критики признавали ее первенство над Марией с точки зрения музыкальности и выразительности.

Выразительность, выразительность! Вот ключ к пониманию искусства Оливеро. Эту певицу никогда не интересовали собственно ноты, сольфеджирование. Она была самой выдающейся, нет, уже можно сказать великой, певицей-актрисой двадцатого века. Оливеро прежде всего стремилась к созданию персонажа. Недаром она говорила, что в классе Доры Сетти в Миланской академии драматического искусства была одной из лучших учениц, и, что если бы не голос, то стала бы драматической актрисой. Даже не видя игры Оливеро, а только слушая записи, вы можете в мельчайших деталях «увидеть» героиню, которой она дарит свой голос, будь то Манон Массне, Тоска Пуччини или Адриенна Чилеа, с которой чаще всего ассоциируется искусство Магды Оливеро.

И все же Магда Оливеро славилась не только выразительностью. Ее характеризовали также поразительно уверенное звукоизвлечение и безупречный контроль над дыханием. Вот откуда пришли свобода в верхнем регистре, тонкость в филировании звука и разнообразие динамических оттенков. Высочайшая техника позволила ей сохранить все эти достоинства и в очень позднем возрасте. В шестьдесят-семьдесят лет Оливеро пожала чуть не свои самые блестящие триумфы, по-прежнему поражая слушателей сверхвысокими нотами и истаивающими piano и pianissimo.

Что может не нравиться в Магде Оливеро? А именно то, что было самой сильной стороной и за что поклонники ей аплодировали так, что атмосфера в театре накалялась до безумия. Сама Оливеро все еще не стала достоянием истории, равно как и ее искусство все еще является предметом дискуссии. Ее артистическое величие признается всеми, но ее стиль определенное количество знатоков и любителей оперы считает преувеличенным, ее пение «подпорченным» рыданиями, смешками, вздохами. Словом, речь идет о типично веристской риторике. В этом есть доля правды, но не будем забывать, что Магда Оливеро вошла в историю как «королева веризма» и «последнее веристское сопрано», а «темные» героини опер Масканьи и Джордано требуют беспредельной страстности и громадной самоотдачи. Именно эти качества были «фирменным логотипом» Оливеро.

Карьера Магды Оливеро разворачивалась в основном в родной Италии, хотя певицу знали и любили в Париже, Лондоне, Глайндборне, Вене, Амстердаме, Рио-де-Жанейро. В Америке она начала делать себе имя очень поздно: в 1967 году в Далласе состоялся ее дебют в «Медее» Керубини, которая была, как известно, одной из «священных» ролей Марии Каллас. Медея Оливеро имела у публики совершенно сногсшибательный успех, поддержанный и критикой, которая находила интерпретацию певицы единственной, достойной встать рядом с образом, созданным Каллас. В 1971 Оливеро наконец-то появилась в Нью-Йорке, дав концерт в «Филармоник Холл» и впоследствии спев в «Человеческом голосе» Пуленка. Двадцатиминутная овация, которую устроила ей публика, говорит сама за себя.

И вот год 1975-й. Невероятно, но Оливеро шестьдесят пять лет! Она впервые вступает на главную оперную сцену Соединенных Штатов, «Метрополитен-опера» (этого очень хотела Мэрилин Хорн, которая, в конце концов, добилась своего). И поет Тоску с огромным успехом! В последующие годы Магда неоднократно выступала в Америке, и ее успех рос от представления к представлению.

Дискографическая ситуация Магды Оливеро — одна из странностей, которых немало в карьере великой артистки. Почти все, что от нее осталось (а это довольно много) — записи «живых» спектаклей как из самых престижных театров мира, так и из провинциальных итальянских. Всего одна студийная запись: «Федора» Джордано, выпущенная фирмой DECCA в 1969 году, и участвует в ней Оливеро только потому, что запланированная поначалу Тебальди отказалась. Похоже, звукозаписывающие компании не проявляли к ней должного интереса: в 50-е и 60-е годы «королевой» EMI была Каллас, в то время как на DECCA царила Тебальди. Так Оливеро осталась без студийной записи «Тоски». Этот пробел был восполнен видеозаписью одной из лучших ролей Оливеро, сделанной в 1960 году на итальянском телевидении. Существует также видеозапись «Человеческого голоса» из Вероны очень плохого качества. И это все. Время от времени раздается гром среди ясного неба: очередной меломан утверждает, что видел в магазине или нашел дома неизвестную видеозапись великой Магды. И всякий раз это или ошибка, или жалкое стремление заставить говорить о себе, пусть даже и на пару дней.

Трудно поверить в подлинность событий последнего периода жизни Магды Оливеро, и, однако ж, все это правда. В 1981 году, после смерти мужа, она покинула оперную сцену, но ее концертная деятельность не прервалась. В октябре того же года в Вогере она поразила публику и критиков совершенным исполнением «Pace pace» Леоноры из «Силы судьбы». В 1990 в Козенце спела прощальную арию Баттерфляй так, что верхние ноты сделали бы честь любой певице в расцвете физических и вокальных сил. В 1993 Оливеро записала фрагменты из «Адриенны Лекуврер», а в 1999 фрагменты из «Богемы». Каждый год, начиная с 1966, в день Успения Богоматери она участвовала в торжественной мессе в церкви местечка Сольда области Альто Адидже, близ австрийской границы, в последний раз она пела там в возрасте девяноста восьми лет. В апреле 2009 года девяностодевятилетняя Оливеро спела монолог Франчески да Римини «Paolo datemi pace» из оперы Дзандонаи в Палаццо Кузани в Милане, поразив публику как громом.

25 марта 2010 года Магда Оливеро отметила свое столетие, а 14 апреля в туринском театре Реджо ей был устроен большой праздник. Вряд ли к этому можно что-либо добавить...

Примечание редакции:

В статье Сорокиной не указаны две студийные записи М.Оливеро. Это первая запись оперы «Турандот» Пуччини (1938) под управлением Ф.Гионе с участием Д.Чиньи (Турандот), Ф.Мерли (Калаф), где Оливеро спела партию Лиу. Также не отмечена запись фрагментов оперы «Франческа да Римини» Дзандонаи (1969) под управлением Н.Решиньо с участием М. дель Монако (Паоло), где Оливеро исполнила заглавную партию.

На фото:
Магда Оливеро

Рекомендуем

• Опера на CD в интернет-магазине OZON.ru