«Парсифаль» с Доминго в Венской опере

«Парсифаль» с Доминго в Венской опере
Оперный обозреватель

16 января 2002 года Вена ждала Пласидо Доминго в опере Рихарда Вагнера «Парсифаль». Это был второй Парсифаль маэстро в сезоне (первый с большим успехом прошел 13 января, «Все еще король», - писали венские газеты) и четвертый в истории Венской государственный оперы. Обожающая маэстро венская публика ждет встречи с ним всегда с большим волнением, потому что опера - это одно, а опера с участием Пласидо Доминго - нечто совсем другое. И поэтому, как только подняли передний занавес (с фотографией Караяна в центре) и вышел человек, чтобы сделать объявление, публика испуганно замерла. Однако человек спешит сообщить, что Доминго чувствует себя прекрасно, и спектаклю ничто не угрожает.

Правда, будет заменен исполнитель роли Гурнеманца - вместо Курта Рюдля (Kurt Rydl) будет петь Джон Томлинсон (John Tomlinson). К слову сказать, об этой замене говорило и объявление при входе, и вкладыш в программке. Но такова уж Венская опера, театр, в котором зрителей любят и ждут. Об этом свидетельствуют просторные, хорошо проветренные залы, роскошный балкон, закрытый зимой стеклянным парусом, гардеробы без очередей, хорошо продуманная система продажи билетов. А венские буфеты с аппетитными розовыми кексами и шампанским, расторопных буфетчиц в которых не многим меньше, чем публики! Кресла в зале очень удобны, и с любого места хорошо видна сцена. Театр подвергался критике за ухудшение акустики после реконструкции - но, по сравнению с прошлым сезоном, каким-то образом улучшили и акустику. И, наконец, в этом сезоне появилось новое удобство для публики, оплаченное, естественно, Альберто Виларом - маленькие индивидуальные плазменные экранчики, на которых можно выбрать какие титры смотреть - немецкие или английские.

Итак, Рихард Вагнер, «Парсифаль». Постановка Августа Эвердинга (August Everding), дирижер Петер Шнайдер (Peter Schneider). Немного неровно начали медные духовые, что даже позволило не без гордости вспомнить гергиевский оркестр в июньской Валькирии с Доминго, но уже через несколько тактов увертюры звучание стало идеальным. Декорации первой картины - зеленый луг, большие серые камни, чуть вдалеке каменная ограда и кипарисы, свойственные испанскому северу. Томлинсон, чей Гурнеманц несет основную вокальную нагрузку первого действия, - обладатель мощного, хотя и не очень ровного баса. Эта неровность стала более уместной в третьем действии оперы, где Гурнеманц глубокий старик. Среди камней лежит Кундри. Ее страдания начались давно и продолжаются вечно. Силы еще не исчерпаны, но существование бесцельно. Голос Виолеты Урманы (Violeta Urmana), сильный и выразительный, прекрасно передает это. Сцену пересекает процессия с королем Амфортасом, которого на носилках несут к озеру. Сценическое движение неспешно, но в нем, как и в музыке, ощущается тревожное ожидание.

И вот, наконец, - Парсифаль. Зачем ты убил лебедя? Не знаю. Голос, узнаваемый и всегда неожиданный, врывается и рассекает музыкальный поток. Можно долго описывать, как поет Доминго, но уместнее ограничиться именем, которое само по себе олицетворение высочайшего искусства. В первом действии Парсифаль поет немного, но при этом постоянно находится на сцене. Это дает возможность ярче увидеть еще одну грань таланта Доминго, его удивительное актерское мастерство. На сцене нет величайшего тенора, которому через пять дней исполняется шестьдесят один, - нет, на сцене юный увалень, выросший в лесу, кое-как одетый, наделенный недюжинной силой и еще не начавший толком познавать мир. Как это достигается - взгляды, жесты - трудно разобрать по кирпичикам. Вот Амфортас ведет службу, вокруг преисполненные почтения рыцари, а Парсифаль взглядом удивленного ребенка рассматривает стены собора. В такой момент не требуется помнить о характерных для жанра оперы условностях - настолько убедительно исполнение. Конечно, этому способствует и то, что Доминго самым серьезным образом избавился от лишнего веса. И ведь это всего за месяц, прошедший после приступа гипертонии во время спектакля в Ла Скала...

И в первой картине, и в остальных, декорации довольно аскетичны. Они не заполняют, а скорее подчеркивают огромное пространство сцены. Но гораздо важнее самих декораций то, как они двигаются. Постановка смены декораций стала самостоятельным приемом, сильнейшим образом воздействующим на зрителя. Одной из самых впечатляющих сцен спектакля является переход от первой ко второй картине первого действия. Гурнеманц ведет Парсифаля в замок. Они обходят сцену по периметру, а подножье горы Монсальват в этот момент полностью (!) удаляется в глубь сцены, необъятной ни взором, ни умом. На освободившемся пространстве открывается пол, и начинает медленно подниматься огромный крест, у основания которого - алтарь с Граалем. Ничто не скрипнет, ничто не помешает торжественно-пронзительной музыке наполнять пространство. Замечательно красив хор рыцарей. Хорошо звучал в первом действии баритон исполнителя роли Амфортаса Бернда Вайкля (Bernd Weikl). Но среди всех уверенных басов и баритонов этого спектакля самое яркое впечатление, несмотря на небольшую партию, произвел Вальтер Финк (Walter Fink), певший старого короля Титуреля. Необычайная красота его баса создавала ту запредельность, которая в других сценах достигалась только голосом Доминго.

Второе действие начинается с дуэта Клингзора (Wolfgang Bankl) и Кундри. Клингзор на высокой башне, напоминающей корму галеры, окруженную веслами, призывает Кундри. Затем башня уходит вниз, и вместо нее поднимаются колдовские сады коварного скопца. Три большие ступени, разделившие сцену, устланы мягкими розовыми тканями. Посередине сцены, на верхней ступени - большая морская раковина. Часть зрителей, не утомлявших себя немецким романтизмом, воспримет такие незатейливые декорации спокойно. Другая часть публики, начитавшаяся какого-нибудь «Верного Эккарта и Таннхойзера», увидит сложную цепочку ассоциаций грота Венеры. В окружении легкомысленных дев битва Парсифаля и Клингзора дана условно: Клингзор замахивается копьем - гаснет свет, и через мгновение - священное копье в руках Парсифаля.

После ошеломляющего первого действия и небольшой передышки во втором, третье действие оперы впечатляет так, что не только начинаешь видеть героев, а не артистов их играющих, но перестаешь в какой-то момент ощущать собственное нахождение в театре, полностью растворясь в величавом и печальном свете гениальной оперы. Декорации, как и музыкальные темы, повторяются. Снова подножие горы, затем строгая церковь замка. Но уже совсем другой Парсифаль - уставший, израненный рыцарь-священник, обретший высший смысл. Хор и оркестр звучат великолепно, но все же несравнимо с голосом Парсифаля. Удивительным образом музыкальные темы, такие тревожные вначале, теперь дают покой и величественную уверенность в финальной службе. Службе, которую Парсифаль Доминго ведет так, что агностики и атеисты теряют под ногами почву. Интересный момент - во время священнодействия святой Грааль должен излучать сияние. Когда Амфортас в первом действии поднимал чашу, включалась какая-та лампочка, и Грааль светился цветом крови. На этом спектакле что-то поломалось, и в финале в руках Доминго лампочка не загорелась. Не загорелась - и не надо. Столько торжественности было в тот момент, что святая чаша все равно светилась, и свет этот, более глубокий и более значимый, был виден всем.

Овации длились 35 минут. Если кого-то это не впечатляет, пусть положит перед собой часы и хлопает столько времени. Благодарные зрители венской оперы аплодировали бы и дольше, но Доминго, выйдя на поклоны более пятидесяти раз, начал ласковыми жестами уговаривать уважаемую публику расходиться. Уже опустили караяновский занавес, но опытные соседи подсказали, что если еще похлопать, то певцы будут выходить на пятачок между занавесом и первой ложей. Зал, несмотря на пятичасовой спектакль, готов был аплодировать без устали. Но, действительно, вновь появившиеся исполнители во главе с Доминго, все это время выходившим в сценическом костюме, то есть босиком, все-таки уговорили публику отпустить их отдыхать. Публика послушалась и направилась дежурить к служебному выходу.

Так закончился замечательный вечер, вечер Вагнера и Пласидо Доминго в Венской государственной опере.

0
добавить коментарий
МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ