Слушать Генделя — профессиональная работа!

Премьера «Юлия Цезаря» в Камерном музыкальном театре

Евгений Цодоков
Основатель проекта

Разговор о нынешней премьере Камерного музыкального театра Б.Покровского требует небольшого предисловия. И вот почему: опер Генделя в России, практически, не исполняют и не исполняли никогда! Ну, то, что происходило раньше, в советские времена - относительно понятно. Но сейчас, когда весь мир захлебывается от восторга, слушая многочисленные опусы немецкого англичанина, сейчас-то что этому мешает?

Ответ на этот вопрос лишь частично лежит в профессиональной музыкальной плоскости - мол, музыка технически весьма трудна, нет традиций ее исполнения! Вряд ли "Трубадур" или "Севильский цирюльник" так уж проще!

1/3

Ближе к истине достаточно распространенное мнение о консерватизме отечественной оперной общественности. Но и оно, на мой взгляд, не исчерпывающе! Без более общих эстетических обобщений здесь, видимо, не обойтись!

Что представляет собой оперное творчество Генделя? - Неустанные попытки композитора добиться успеха у английской публики! Какие средства избраны для этого? - Скрещение того немецкого полифонического духа, который впитан с молоком матери, с итальянской оперной традицией и английской культурной действительностью! Оперный Гендель (в отличие от своего современника, не сочинявшего опер Баха - самоуглубленного лирика и философа) - экстравертный, стильный и блестящий "оратор". Он нуждается в восхищенных взглядах и для этого использует всю мощь виртуозных средств своего таланта. Гендель, безусловно, гений, и в его многочисленных операх есть совершенно изумительные эпизоды. Однако они подчас растворяются во внешнем блеске и многословии общих мест. Во многом это объясняется гнетом "оков" жанра оперы-seria, которые он разорвать не смог.

Отсюда выводы! Первое - для воплощения таких свойств, действительно, требуется особое чувство стиля и виртуозное мастерство. Без этих исполнительских качеств восприятие опер Генделя рискует превратиться в скучное и утомительное занятие. Второе, и, возможно, главное - такая музыка никогда не была для русского слушателя с его стремлением к поискам душевности, глубины и "правды" чувств на первом месте! Ее адекватное постижение более похоже на профессиональную "работу" подготовленного сознания, помогающую преодолеть флёр внешней виртуозности и добраться до сути, нежели на вчувствование. Не потому ли отечественные оперные театры не берутся за нее?

Необходимо сразу же сделать важную оговорку. Все сказанное отнюдь не означает какого-либо "принижения" творчества Генделя, а просто отражает специфику его таланта! Нужно также добавить, что Гендель велик в первую очередь не своими операми. Устав от неудач, от необходимости бороться с действительностью и постоянно пробиваться к успеху, композитор, будучи в расцвете творческих сил, в 1741 году внезапно прекратил сочинять оперы и сосредоточился на ораториальной музыке. Обретя свободу от театральной условности и суеты, от необходимости угождать капризам примадонн, он смог вдохновиться чем-то неизмеримо более важным и глубоким, и создать такие непреходящие шедевры как "Мессия", "Самсон", "Валтасар", "Иуда Маккавей" и ряд других…

Перейдем теперь к нашей сегодняшней теме, и будем рассматривать ее сквозь призму вышесказанного. Камерный театр решился на постановку "Юлия Цезаря", одной из лучших опер Генделя, содержащей немало страниц замечательной музыки. Это сочинение немного знакомо отечественному зрителю, оно ставилось в Большом театре в 1979 году (дирижер В.Вайс, режиссер В.Милков). Тот спектакль просуществовал шесть лет, выдержав 65 представлений. Постановка соответствовала традициям тех лет, когда партии написанные для кастратов и альтовых голосов исполнялись сугубо мужественными баритонами и басами. Достаточно просмотреть записи того времени, чтобы убедиться в этом. Среди исполнителей заглавной партии мы видим Д.Фишера-Дискау, В.Берри, Б.Христова. Наступившая эпоха увлечения аутентизмом в исполнении барочной музыки вернула на сцену звучание, приближенное к оригинальному. Поскольку варварскую традицию с участием кастратов восстановить было невозможно, в постановках стали использоваться или низкие женские голоса (контральто, меццо), или высокие мужские (контратенора). Впрочем, все эти новшества прошли мимо нас, а постановка Большого театра не изменила отношения к оперному творчеству Генделя. Его музыка так и не прижилась на российской сцене. Редкие исключения (в том числе "Гименей" в том же Камерном театре) не в счет.

И вот, пред нами новый спектакль театра Б.Покровского. Если рассматривать его с позиций современных мировых традиций, то надо сразу честно признать - это не тот Гендель, к которому нынче привыкла зарубежная "продвинутая" публика! Причин для таких выводов несколько. Прежде всего, здесь и "не пахнет" аутентизмом, ни оркестровым, ни вокальным - тяжелое и плосковатое звучание оркестра, массивный рокот низких мужских голосов с их пониженной способностью к подвижным фиоритурам и барочным кружевам, этому никак не способствуют. Второй фактор - режиссерское (Б.Покровский) и сценографическое (В.Вольский) отношение к происходящему! Для многих на Западе стало уже очевидным, что без определенной степени иронии и игры барочные произведения ставить затруднительно - слишком велик эстетический разрыв в драматургических законах и выражении оперных чувств по сравнению с современностью. Поэтому нужно либо этот разрыв еще более форсировать и применять режиссуру (и сценографию) достаточно радикального свойства с переносом действия в другую культурно-историческую среду (именно здесь такие метаморфозы вполне уместны), либо "играть" в тонкую стилизацию. В любом случае определенное эстетическое "остранение", дистанция необходимы - такие вещи нельзя делать на полном "серьёзе". Самое трудное - соблюсти меру, не впасть в цирковой фарс с одной стороны, и не превратить представление в "учёную" скуку, с другой.

Спектакль на Никольской вышеперечисленными качествами не обладает. В звучании партитуры нет и намека на стилизацию и утонченность голосоведения, атмосферу которых способны передать контратенора и альты. В режисссуре, сценографии и особенно в костюмах (Р.Вольский), наоборот, многовато прямолинейного реализма. В сочетании с совершеннейшей условностью сюжета (герои чудесным образом переносятся в пространстве, проникают в покои, вовремя освобождаются от оков, мгновенно побеждают в битвах) это, подчас, выглядит нелепо и комично. Но комизм и ирония - вещи не тождественные, их художественная природа различна. Легкой самоиронией спектакль способен "защитить" себя от неуместно и спонтанно возникающего комизма, связанного с абсурдностью сценических ситуаций при достаточно серьезном сюжете, как это в данном случае и произошло, к примеру, в сцене убийства Птоломея Секстом.

В итоге спектакль театра производит провинциальное впечатление с некоторым налетом музыкального "сектантства" - "мол, как там в ваших "европах" не знаем, и знать не хотим - мы тут свое дело делаем, как умеем!".

Что ж! Тоже позиция! Но неужели все так "кисло"? Отнюдь! Есть еще собственно музыка и ее исполнение. Какая все же это великая вещь - музыка! У нее столь мощный заряд самодостаточности, что, несмотря на все сказанное о постановке и особенностях генделевской эстетики, она знай себе, пробивается как молодая травка сквозь любые преграды! Лишь бы само музицирование было осмысленным и достаточно качественным! И это имеет место!

Оксана Лесничая - просто молодец. Труднейшая партия Клеопатры была исполнена ею с подъемом и без заметных срывов. Знаменитая фа-диез-минорная ария Se pieta di me non senti доставила истинное удовольствие. Приятно удивил Алексей Мочалов в роли Цезаря. Он справился с выпеванием многочисленных колоратур, сделав это с минимальными потерями. Леонид Казачков сумел придать образу Секста необходимую "трогательность" преданного сына и воплотил его музыкально, несмотря на слегка "неотесанную" природу своего тенора. Проникновенно прозвучал его большой и очень красивый ми-минорный дуэт с Людмилой Колмаковой (Корнелия). Менее убедительным выглядел Герман Юкавский в партии Птоломея, слишком уж тяжеловесным получился этот образ, как в сценическом, так и в музыкальном отношении.

Трёхактная опера была купирована примерно на треть, в основном, за счет ряда арий и сокрaщения da capo, и превратилась в двухактную. Сделано это было без особого ущерба для восприятия целого. Конечно, такая возможность вытекает из архаики музыкальной драматургии той эпохи - сочинение состоит из простого чередования речитативов, где, собственно, и сосредоточена вся динамика сюжета, и большого количества арий (и двух дуэтов), в которых герои озвучивают свои переживания и намерения.

Теперь итог. Данную постановку генделевской оперы нужно приветствовать. Но она ни в коей мере не приближает нас к тому, что уже достигнуто мировой исполнительской практикой. Плохо это или хорошо - решит время!

На фото:
"Юлий Цезарь" - сцена из спектакля.
Клеопатра - О.Лесничая.
Цезарь - А.Мочалов.

0
добавить коментарий
МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ