Суми Йо: «Певец — одна из самых сложных профессий на земле…»

Юрий Алябов
Композитор, музыкальный критик

Последние два месяца для московских любителей оперной музыки выдались очень насыщенными. Не успели остыть впечатления от выступления Натали Дессей, впервые побывавшей в Москве в конце апреля, как вот вам новая гостья — не менее именитая, но, правда, в Москве она не в первый раз. Знаменитая Суми Йо — колоратурное сопрано всех времен и народов, протеже Герберта фон Караяна, любимица многих дирижеров и режиссеров мировой оперы, дала в зале Чайковского свой сольный концерт с оркестром Юрия Симонова. После концерта с ней удалось пообщаться композитору Юрию Алябову и певице Стеле Аргату.

Ю. А.: – Суми, как Вам московская публика?

– Ваша публика – это мечта. Я много путешествую по всему миру и должна сказать, что слушатели в России одни из лучших - очень чуткие, знающие музыку, понимающие ее, они заслуживают того, чтобы к ним приезжали лучшие мировые исполнители.

1/4

И поэтому, когда я знаю, что мне предстоит поездка в Россию, я очень серьезно к этому готовлюсь – это касается не только выбора репертуара, оркестра и дирижера, но даже концертных платьев. Кроме того – у вас удивительные традиции. Так, ко мне вчера, после концерта подошла женщина, которая оказалась внучкой Рейнгольда Глиэра, концерт которого я исполняла. Мы очень мило пообщались, и она подарила мне несколько фотографий из семейного альбома – это было очень приятно.

Ю. А.: – Исполняете ли Вы музыку современных авторов-авангардистов?

– Мы – исполнители классического репертуара имеем дело с композиторами, которые уже умерли. Бах, Моцарт, Вивальди – с ними нельзя связаться по мобильному телефону и спросить, как исполнять то или иное произведение – можно ориентироваться только на ноты, которые они нам оставили. И мы – исполнители – это промежуточное звено между композитором и слушателями, а это налагает на нас огромную ответственность за то, что мы делаем и как доносим до аудитории замысел композитора. С современными авторами это сделать очень сложно – я работала с ними для кино, для телевидения – они, как правило, очень недалекие люди и работа с ними часто заставляла меня сильно нервничать.

Ю.А.: – Относительно Вашего сотрудничества с Игорем Крутым – это поп-проект или что-то более серьезное?

– Прежде, чем стать классической певицей, я подрабатывала в ресторане – играла и пела, чтобы заработать себе на образование. И с тех пор меня очень привлекает музыка для обычных людей. Развивая в себе качества, необходимые для исполнения классической музыки – вокальную технику, музыкальность – я заметила, что, к сожалению, очень немногие люди могут оценить это по-настоящему. А я очень люблю музыку, предназначенную для широкого круга слушателей. И вот, когда Дима Хворостовский работал над своим проектом с Крутым, он пригласил меня послушать некоторые треки. До этого я не была знакома с творчеством современных русских композиторов, мне это показалось интересным, и я захотела попробовать. Мой первый контакт с Крутым состоялся в Казахстане, на открытии Зимних Азиатских игр – я там исполнила его песню «Огонь в сердце». Перед этим он связался со мной по электронной почте и сообщил, что знает меня как классическую певицу, что ему нравится мой голос, и что он хотел бы попробовать со мной записать одну из своих песен. И это был очередной чуть-чуть революционный момент в моей жизни, поскольку как раз перед этим я закончила один американский проект, связанный с музыкой барокко – с античными инструментами, звучащими очень странно и необычно для современного уха. Мне было очень непривычно окунуться в мир далекой эпохи, проникнуться менталитетом людей того времени.

Ю.А.: – И как Вы думаете, этот проект будет интересен кому-либо или это такой творческий эксперимент?

– Не знаю. Есть много моих поклонников, которые любят меня в опере, есть те, кто признает только бельканто, но благодаря этому проекту я надеюсь расширить их число. Ведь человеческий голос имеет множество красок. Мой голос натренирован, в основном на виртуозные колоратурные партии классической музыки. Но это не значит, что я не способна придать своему голосу другие оттенки. Есть люди, целиком посвятившие себя одному направлению – например, Чечилия Бартолли – мы, кстати будем записывать с ней «Норму» в сентябре. Я же ищу новое в музыке и в себе – так, в следующем году я буду записывать в Китае современную оперу – такое вот неоклассическое приключение. Но при этом я не могу игнорировать людей, которые предпочитают другую музыку – не классику. Поэтому я собираюсь участвовать на фестивале в Юрмале в этом году вместе с Ларой Фабиан и Игорем Крутым. Ведь каждое выступление, встреча с разными зрителями, даёт мне новый музыкальный опыт, который сильно обогащает и наполняет меня.

С.А.: – А не вредно ли для голоса смена манеры пения, что является проблемой для многих певцов, при переходе от классики на легкую музыку – джаз и поп?

– Конечно, это может быть большая проблема, но я бережно отношусь к своему голосу, умею работать с микрофоном. Очень важно постоянно «включать мозги», чтобы контролировать процесс.

Ю. А.: – Кто из мировых звезд прошлого или настоящего является для Вас образцом, примером?

– Разумеется, я выросла на Марии Каллас, на Джоан Сазерленд. Кстати, в 2013 году я собираюсь провести мировое турне ее памяти. Я очень горжусь сольным альбомом, записанным с ее мужем Ричардом Бонингом. Для меня очень важны были личные отношения с Сазерленд – многие мои каденции, фиоритуры возникли под ее влиянием. Мне очень нравилась Кэтлин Бэттл – удивительная певица, очень интеллигентная, на редкость привлекательная на сцене, настоящая дива. Я была в восторге от того, как она «делает музыку», очень деликатно и талантливо. Именно эти три сопрано, наверное, повлияли на меня больше всего.

Ю.А.: – На концерте, вы исполнили корейскую песню – весьма необычный номер для академического зала. А как в Корее обстоят дела с народной музыкой? Как построена система музыкального образования молодёжи и какое место занимает в ней народная музыка?

– К сожалению, сегодня в Корее молодежь достаточно прохладно относится к народной музыке – не знаю, как у вас в России…Они предпочитают англоязычную поп-музыку, как это происходило и со мной в свое время. Но мне кажется, очень важно для артиста помнить о своих корнях. Поэтому у меня была идея привнести этнические инструменты в традиционное звучание для русской аудитории, что позволит, на мой взгляд, осуществлять культурный обмен, что очень важно для наших народов. Музыка, в этом смысле, способна творить чудеса.

Ю.А.: – Но ведь можно сочетать народные корейские традиции с современными ритмами и звуками, как это уже делают во многих странах…?

– Полностью с вами согласна. Но, мне кажется, прежде, чем обращаться к подобному фьюжну (от англ. – слияние – Ю.А.), необходимо все-таки глубокое изучение народных традиций. Но не менее важно, на мой взгляд, приобщать молодежь к той удивительной атмосфере классической музыки, к которой приобщали меня мои родители.

Ю. А.: – А они живы?

– Папа умер четыре года назад, а мама до сих пор жива и по-прежнему любит классическую музыку – в основном, мои записи (смеется). Они с детства водили меня в концертные залы на лучших исполнителей – ту же Джоан Сазерленд, например, я слушала в зале Нью-Йоркской филармонии. Отец часто ставил 9-ю симфонию Бетховена на пластинке, мама часто слушала со мной классические радиопрограммы. Должна сказать, что в этом смысле мне очень повезло - мама приучила меня не только к музыке, но и к поэзии, которую я люблю до сих пор.

С. А.: – Есть ли у Вас ученики, даёте ли Вы мастер-классы?

– Я давала мастер-классы четыре раза в своей жизни – один – в университете Индианы (США), другой – в Японии, в телекомпании NHK, третий – в Шанхае, в Китае, и четвертый – в Бразилии. Учеников же у меня нет – не хватает времени, хотя, я думаю, из меня получился бы хороший педагог. При этом я чувствую, что во время, допустим, мастер-классов, сама чему-то учусь.

С. А.: – Вам посчастливилось работать с Гербертом фон Караяном. Как повлиял маэстро на вас как на личность и как на музыканта?

– Я была в то время так молода и так счастлива, что не вспоминаю тот период как период какой-то работы. По молодости своей я его совершенно не боялась, ухаживала за ним, приносила ему чай и кофе, училась у него – и всё это как-то одновременно… Да, все его боялись – и Доминго, и остальные, а для меня он был как дедушка – такой классный… Он был как ребенок – мог вспылить, разгневаться, и тут же, через минуту радостно улыбаться. Я знаю много его секретов, о которых никогда никому не расскажу, но некоторым его советам следую до сих пор. Например, не петь часто «Царицу ночи» - она может быть вредна для моего голоса. Второй его совет – нужно четко и жестко разделять профессию и обычную жизнь, нужно уметь переключаться, что для многих очень трудно – музыка и сценические роли преследуют нас днем и ночью. Сам он мог это делать очень хорошо – у него было много увлечений – машины, технологии, он любил двух своих дочерей. С тех пор я стараюсь тренировать это переключение, как могу.

С.А.: – Какие советы Вы могли бы дать начинающим певцам, исходя из своего многолетнего опыта?

– Если собрать все трюки, которые я накопила за свою сценическую карьеру – это будет дорого стоить (смеется). А если серьёзно, то главное, что я бы посоветовала тем, кто выбирает сценическую карьеру – не делать этого. Это безумно трудно. Как только вы становитесь топ-артистом, вы уже себе не принадлежите, с одной стороны, а с другой, вы обречены на одиночество. Вы должны постоянно поддерживать себя не только в хорошей вокальной форме, но и постоянно хорошо выглядеть, хорошо себя чувствовать, что на протяжении долгого времени очень не просто, особенно когда ты в постоянных разъездах. Правильно питаться и отдыхать при постоянной смене часовых и климатических поясов - попробуйте-ка! Все это требует железного здоровья и стальной нервной системы. Вы будете встречаться с не очень доброжелательными коллегами, к тому же часто не особенно талантливыми и подготовленными, с дирижерами и режиссерами, с их безумными идеями, от которых вам хочется сбежать подальше, но нельзя. Поэтому я считаю профессию певца – одной из самых сложных на земле. Иногда я думаю, что легче было бы петь в театральном хоре, жить у себя дома все время, а не шестьдесят дней в году, как я. И я часто спрашиваю себя – зачем? И отвечаю сама себе – это твоя судьба. Раз Бог дал тебе голос, дал способность нести людям великую музыку, делать их добрее и лучше, надо делать это, несмотря ни на какие трудности.

Беседовали Стела Аргату и Юрий Алябов

На фото:
Суми Йо

0
добавить коментарий
МАТЕРИАЛЫ ВЫПУСКА
РЕКОМЕНДУЕМОЕ